Падение терратоса (СИ)

Проснулся Кинт на рассвете, как только солнце чуть поднялось над горизонтом и тронуло веки первыми лучами сквозь ветви деревьев. Крепко сжав карабин, он открыл глаза и огляделся - никого, только чириканье и посвистывание ранних лесных птах начинало разноситься по лесу. Спина и ноги затекли, да и левая рука еще не очень хорошо слушается. Сжал кулак, онемение еще ощущается, хоть уже не тошнит и не кружится голова, но в целом чувствуется, что состояние поганое. Развязав узлы, Кинт начал спускаться, но не удержался, с забористой бранью полетел вниз и распластался на снегу, прислушиваясь к лесу. С трудом поднявшись на ноги, некоторое время еще постоял, ожидая постороннего в лесу звука, но ничего - дикие места. На торчащем из-под снега плоском валуне развел огонь и повторил вчерашний обед - жидкую кашу с вяленым мясом. Выкурил трубку, наблюдая, как две черные белки подбираются к выплеснутым у ствола дерева остаткам каши, и припоминая куски карты, что он видел у профессора. Затем обвязал вокруг пояса веревку и двинулся дальше, на север. Если все правильно запомнил и если сохранить темп, то к вечеру завтрашнего дня он выйдет к реке, параллельно которой идет старая дорога, а рядом проложена железная дорога, та самая, что ведет в Конинг.

Кинт шел весь день, сделав лишь пару привалов, чтобы немного отдохнуть. Лес становился плотнее, деревья толще и выше, а звуки, доносившиеся из леса, больше пугали и заставляли настораживаться. Вспоминая юношеские приключения на волчьем промысле, Кинт все меньше хотел встречаться с хищниками на одной тропе, из-за этого он даже потратил некоторое время, чтобы достать из ранца пехотный револьвер, перезарядить его и уже с ним за поясом продолжить путь. Начало смеркаться, и Кинт приступил к поиску подходящего места для ночлега. Заметил заячьи следы у кустарника с объеденными стеблями, тут же сделал несколько силков и расставил их на тропе. Уже в темноте доел остатки сыра и, завернувшись в шкуры, уснул у поваленного ветром старого дерева, периодически пугая ночной лес своим кашлем, от которого и сам просыпался, испуганно прислушивался к ночным звукам. Отбиться от стаи волков в одиночку нет никакого шанса, а волчьи следы попадались...

Раннее утро и запах зажаренного зайца. Кинт то и дело тыкал ножом в тушку, отодвигая мясо и проверяя, готово ли, но голод взял свое, и он, не дождавшись полной готовности, обжигаясь, начал рвать зубами тушку, при этом озираясь по сторонам и косясь на прислоненный к стволу дерева карабин. Но вдруг Кинт услышал гудок паровоза, далеко, а еще и эхо - звук гудка разносился лесу, отражаясь от стволов деревьев и затихая в чаще. Кинт замер, впившись зубами в заячью ногу и прислушиваясь - пусть далеко, но уже радует, что не ошибся в направлении и память не подвела. Завернув половину заячьей тушки в нательную рубаху из чистого сменного белья и сунув сверток в ранец, Кинт поднялся и продолжил путь.

Лес кончился неожиданно - Кинт еле удержался, чтобы не слететь вниз с обрывистого берега широкой реки. Усевшись в сугроб, Кинт достал подзорную трубу и осмотрел открывшуюся перед ним картину - широкая, больше сотни шагов река, скованная льдом, за ней пологий берег, потом дорога, на которой, почти у горизонта, виднеется пост корпуса охраны дорог, а дальше небольшая насыпь железнодорожного полотна. И река, и дорога, и железнодорожное полотно повторяли изгибы друг друга, пролегая по узкой долине.

- Заночую на посту, - сказал Кинт и порадовался, что слух к нему вернулся.

Свой голос он услышал уже привычным, а не как в предыдущие несколько дней, будто сквозь вату. Осторожно спустившись с обрывистого берега, Кинт почти бежал к посту, он боялся не успеть дотемна, но напрасно, на закате он уже разводил огонь на выложенном много лет назад кострище из камня.

- Если я правильно помню, то состав прибывает в Конинг раз в неделю, - вслух размышлял Кинт, устроившись на деревянной лежанке, почерневшей от времени. - Звук паровоза я слышал вчера, значит ждать еще шесть дней.

Идти пешком у Кинта не было ни сил, не желания, и он решил дожидаться транспорта, то есть идущего в Конинг состава. Дрова в посту были, дорога старого тракта не расчищена и на ней нет никаких следов, значит, его никто не побеспокоит. На северо-востоке на зиму жизнь замирает, лишь производство, связанное с деревообработкой, заставляет гонять в Конинг составы с грузовыми платформами, а заодно один или два пассажирских вагона. Выставив у кострища все припасы, Кинт прикинул, что неделю он вполне продержится, только бы кочевники не побеспокоили. Кинт потянул с волокуши связанное веревкой трофейное оружие - три винтовки и один многозарядный кавалерийский карабин. Винтовки однозарядные, зарядив каждую, Кинт приставил их к каменной кладке поста, кавалерийский карабин, видавший виды, и с запасом патронов в двадцать штук тоже был приготовлен, и свое оружие Кинт неоднократно проверил. Уже стемнело, и Кинт, раскидав угли, снова завернулся в шкуры, подложил под голову ранец и закрыл глаза.