Падение титана, или Октябрьский конь

Марк Петрей и царь Юба побежали в столицу Юбы Кирту, но нашли ворота запертыми. Жители Кирты в большом страхе перед гневом Цезаря не пустили их в город. Оба укрылись на вилле Юбы, невдалеке от Кирты, и там решились на поединок — самый благородный способ уйти из жизни. Результат был неизбежен: Юба был намного моложе и сильнее Петрея, постаревшего и поседевшего на службе у Помпея Великого. Петрей погиб. Но когда Юба попытался нанести себе смертельный удар, оказалось, что у него слишком короткие руки. Раб подержал меч, и Юба проткнул себя им.

Но самая большая трагедия разыгралась с сыном Луция Цезаря, которого взяли в плен и посадили под домашний арест на вилле под Утикой — дожидаться, пока у Цезаря появится время решить его судьбу. Слуги Цезаря присматривали за ним, а также за дикими животными в клетках, которые обнаружились среди брошенного Метеллом Сципионом добра. Цезарь решил придержать их для игр, которые он непременно хотел устроить в честь покойной Юлии. В свое время злокозненные сенаторы Катон и Агенобарб не разрешили провести в честь ее погребальные игры.

Может быть, сомнительное положение единственного отпрыска рода Юлиев Цезарей, который решился встать на сторону республиканцев, сыграло тут роль, или события спровоцировала его всегдашняя внутренняя неуравновешенность, но, как бы там ни было, вскоре группа легионеров-республиканцев присоединилась к Луцию Цезарю-младшему, захватила виллу и до смерти замучила слуг. Не имея больше человеческого материала, Луций Цезарь-младший стал убивать животных. Легионеры ушли, он остался. Трибун, посланный с проверкой, ужаснулся, найдя его бродящим по залитой кровью вилле. Он то бормотал что-то, то неистовствовал. Как Аякс после падения Трои, он, казалось, считал животных своими врагами.

Цезарь решил, что его надо судить. И, как единственного сына его кузена, публично. Военный суд и другие должны воочию убедиться, что Луций Цезарь-младший лишился рассудка. В ожидании суда преступника заперли на той же вилле, приставив охрану.

Когда солдаты пришли с кандалами, чтобы отвести в них Луция Цезаря в Утику, они нашли его мертвым — но не покончившим с собой. Судьба Публия Веттия! Кто пробрался в узилище и убил его, осталось тайной, но ни один самый младший клерк штата Цезаря не подумал, что Цезарь в этом замешан. Много слухов ходило о новом диктаторе, однако его никогда не обвиняли ни в чем подобном. Цезарь сам, как великий понтифик, провел обряд похорон, а прах послал Луцию, дав объяснения в том объеме, какой Луций, по его мнению, мог воспринять без тяжелых последствий.

Утика тоже была прощена, но Цезарь напомнил тремстам старейшинам, что во время своего первого консульства тринадцать лет назад он провел lex Julia, от которого город очень выиграл. Потом он подвел итог:

— Штраф в двести миллионов сестерциев. Вы будете платить его частями, каждые полгода в течение трех лет. Не мне, жители Утики. Прямо в казну Рима.

Огромный штраф! Восемь тысяч талантов серебра. Но поскольку Утика не могла отрицать, что она помогала республиканцам, а также восхваляла и обожала злейшего врага Цезаря Катона, триста старейшин смиренно выразили согласие.

Что тут поделать, особенно если деньги надо платить прямо в казну? Этот тиран не стремился к личному обогащению.

Республиканцы — владельцы пшеничных латифундий в долинах рек Баграда и Катада тоже пострадали. Цезарь немедленно выставил их имущество на аукцион. А остальные фемеры провинции Африка сделались его клиентами. Цезарь считал это жизненно важным для благополучия Рима — кто знает, что еще может произойти?

Из провинции Африка он пошел в Нумидию, где выставил на аукцион все личное имущество Юбы, прежде чем полностью ликвидировать Нумидию как царство. Восточная часть ее, самая плодородная, вошла в состав провинции Африка как Новая Африка. Публий Ситтий получил приличную территорию, граничащую с Новой Африкой, в личное владение, при условии что он сохранит верность Риму, Цезарю и наследнику Цезаря. Богуд и Бокх получили Западную Нумидию. Но Цезарь заставил царей провести между своими владениями границу.

В последний день мая Цезарь поплыл на Сардинию, оставив в Африке Гая Саллюстия Криспа.

Преодоление дистанции в сто пятьдесят миль заняло двадцать семь дней. Море бушевало, корабль Цезаря дал течь и вынужден был заходить на каждый остров. Его относило то на восток, то на запад. Все это раздражало, и вовсе не по причине морской болезни. Цезаря никогда не мутило в морях. Просто качка была такой, что мешала читать, писать и даже думать.

Наконец добрались до Сардинии. Цезарь увеличил десятину нелояльного к нему острова Сардинии до одной восьмой и наложил отдельный штраф в десять миллионов сестерциев на портовый город Сулки за особенно активное содействие республиканцам.