Падение титана, или Октябрьский конь

— Да, нам определенно надо иметь старшим консулом одного из нас на следующий год. А потом?

— Ватию делаем старшим, моего брата Луция младшим.

— Мне жаль, что Гая Антония уже нет.

Навернулись слезы. Антоний судорожно сглотнул.

— Я заставлю Брута заплатить за убийство моего брата! — гневно проговорил он.

В душе Октавиан думал, что Брут оказал всем большую услугу, избавив Рим от Гая Антония, этого жуткого олуха, но он принял сочувственный вид, а потом сменил тему.

— Ты подумал, как узаконить наше объединение? — спросил он.

— Через плебс, это обычное дело. На пять лет суперконсульские полномочия — imperium maius — даже в самом Риме. Вместе с правом назначать консулов. В пределах Италии мы все трое должны иметь равную власть и править вместе, но за пределами Италии, я думаю, наше влияние следует разделить в рамках провинций. Я возьму Италийскую Галлию и Дальнюю Галлию. Лепид может взять Нарбонскую Галлию и обе Испании, потому что я собираюсь просить Поллиона поехать легатом в мои провинции. Пусть на практике учится управлять.

— Тогда мне остаются, — мягко и даже с некоторой долей униженности сказал Октавиан, — обе Африки, Сицилия, Сардиния и Корсика. Э-э-э… зерноснабжение. Не очень хороший набор территорий из тех, о каких я слышал. Губернатор Африки Вет помаленьку воюет с губернатором Новой Африки, а Секст Помпей использовал отданный ему сенатом флот для того, чтобы забрать наши продуктовые транспорты задолго до того, как суд Педия осудил его.

— Недоволен тем, что тебе досталось, Октавиан? — спросил Антоний.

— Скажем так, Антоний. Я не буду жаловаться, если у меня будут полные и равные с вами права на командование, когда мы пойдем на восток — решать вопрос с Брутом и Кассием.

— Нет, на это я не согласен.

— А у тебя нет выбора, Антоний. Мои легионы ничего другого не примут, а ты не сможешь без них идти на восток.

Антоний вскочил с кресла и зашагал к воде, Лепид в испуге бросился следом.

— Успокойся, Антоний, — прошептал он ему. — Мы договариваемся на равных началах, по-твоему все быть не может. Он и так сделал большие уступки. И он прав в отношении своих легионов: они за тобой не пойдут.

Последовала длинная пауза. Антоний хмуро смотрел на воду, Лепид держал Антония за руку. Затем Антоний резко повернулся и возвратился на место.

— Ладно. У тебя будут равные с нами права в командовании, Октавиан.

— Хорошо. Значит, договорились, — доброжелательным тоном сказал Октавиан и протянул руку.

Из всех глоток на обоих берегах вырвался радостный крик. Триумвират стал реальностью.

На другой день лишь одна вещь вызвала несогласие между ними. Возник вопрос, в каком порядке триумвиры войдут в Рим.

— Вместе, — сказал Лепид.

— Нет, в три дня, — возразил Антоний. — Я войду первым, Октавиан — вторым, а ты, Лепид, войдешь третьим.

— Первым войду я, — твердо сказал Октавиан.

— Нет, я, — сказал Антоний.

— Я войду первым, Марк Антоний, потому что я — старший консул, и пока еще нет ни одного закона, дающего тебе или Марку Лепиду какие-нибудь права. Вы все еще враги народа. Даже если бы вы не были ими, каждый из вас, пересекши померий, лишился бы полномочий и сделался частным лицом. Это бесспорно. Я должен войти первым, чтобы аннулировать ваш статус изгоев.

Как бы ни выходил из себя Марк Антоний, у него не было выбора. Пришлось согласиться. Октавиан должен войти в Рим первым.

2

Большая часть Италийской Галлии представляла собой наносную плоскую равнину, рассекаемую рекой Пад и ее многочисленными притоками. Если дождей долго не было, местные фермеры имели возможность принудительно орошать земли, поэтому в регионе всегда хватало зерна, хранилища от него просто ломились. Самым поразительным было то, что эта житница, вплотную соседствовавшая с Италией, не могла обеспечить Италию ни бобовыми, ни пшеницей. Апеннинский горный хребет пересекал верх «сапога» с востока на запад и смыкался с прибрежными Альпами в Лигурии, образуя барьер, исключающий переправку зерна по суше. И по морю оттуда ничего нельзя было послать — мешали сильные ветры, всегда дующие с севера, относя корабли к югу. По этим причинам триумвиры решили оставить свои легионы в Италийской Галлии и отправиться в Рим в сопровождении только некоторых отборных когорт.

— Как бы там ни было, — сказал Октавиан Поллиону, с которым делил двуколку, — поскольку кормить Рим и Италию теперь выпало мне, я начну посылать обозы за пшеницей из западной части провинции через Дертону по берегу Тусканского моря. Этот маршрут вполне проходимый, просто никто не пробовал делать так.