Падение Тициана. Эра бессмертных

Это цикличное сообщение доносилось снова и снова. Карлос медленно привстал, с трудом опираясь на поврежденную ногу. Близлежащие стены по-прежнему были залиты кровью, однако уже в засохших, более темных тонах. Пол устелен телами его погибших товарищей. Все они искалечены и изуродованы до неузнаваемости настолько, что даже не возникало мысли о том, что кто-то из них может быть всё ещё жив. Карлос медленно приходил в себя, со смирением осознавая всю горечь произошедшего. Заметив среди тел свой памятный пистолет, он тут же поднял его и убрал в поясную кобуру. Следом водрузил на плечо первый попавшийся автомат. Слегка прихрамывая, он неспешно выдвинулся в сторону доков. Уж больно много времени он провел без сознания. По всей видимости, его команда давно уже покинула «Амелию» и теперь ему придется выбираться самому. Конечно, если им вообще удалось выжить. Теперь его судьба зависела лишь от него самого, и единственным вариантом убраться отсюда оставались доки. Надежда на то, что там всё ещё есть хотя бы одно судно, теплилась неугасимым пламенем в мыслях Карлоса. Однако навязчивый голос системы бортового оповещения навевал тревожные мысли. Проходя мимо очередного служебного шлюза, Карлос всё-таки решил не играть с судьбой и надеть-таки скафандр, к чему так навязчиво призывал металлический голос. Стоит отметить, что современные скафандры изрядно отличались от своих древних прародителей. Благодаря тонким наноматериалам они практически вплотную облегали одежду и легко повторяли любые манипуляции человека. Вместо шлема была технологичная маска, легко сворачивающаяся в уплотненный ворот в области шеи. Как и материал всего скафандра, маска была гибкой и надевалась автоматически подобно капюшону, после чего на уровне лица возникало плотное защитное поле, ставшее в современном мире своеобразным заменителем стекла. Конечно, терять драгоценное время Карлосу вовсе не хотелось, однако ещё меньше его прельщала перспектива вылететь в открытый космос после открытия очередной двери. Благо в условиях эвакуации все двери несекретных отсеков были разблокированы и легко поддавались нехитрым манипуляциям. Судно по большей части пустовало. Казалось, кроме бесчисленных трупов и Карлоса, на борту не осталось больше никого. Однако это была лишь видимость, и, вплотную приблизившись к огромному ангару доков, Карлос осознал это как никогда четко. Сквозь полупрозрачные входные двери открывался вид едва ли не на все внутренние конструкции доков: казармы, складские помещения, корабельные причалы. И там по-прежнему кипела жизнь. Монстры под аккомпанемент суровых ревов и стонов снаряжали один корабль за другим, и те стремительно покидали судно. На палубе ещё оставалось по меньшей мере шесть космолетов, и свирепые создания явно торопились закончить с ними как можно скорее. Время шло на минуты, и Торресу пришлось импровизировать действовать скорее по наитию, нежели в соответствии с тщательно выверенным планом. Он активировал шлем скафандра, и из области шеи вокруг головы тут же возникла технологичная маска. Лицо Карлоса мгновенно скрыло силовое поле золотого отлива. Переключившись на боевой режим, окрас шлема в одночасье поменял цвет на красный, и с внутренней стороны прямо на сетчатку глаз спроецировались тепловые образы существ, находящихся в ангаре. Закинув автомат за спину и вооружившись лишь пистолетом, он раскрыл преградившую ему дорогу дверь, после чего сделал несколько решительных шагов внутрь. С легким жужжанием двери за его спиной неспешно сомкнулись, и все существа в ангаре устремили свои озлобленные взоры в его сторону. Повисла гробовая тишина. Легкими движениям пальцев левой руки Карлос переключал режимы скафандра, чтобы не упустить ничего из происходящего: режим ночного видения, тепловой сканер, звуковой сканер и т. д. Попутно скафандр также менял свой цвет в соответствии с выбранным режимом. Столь вызывающее световое шоу вызвало ещё большее напряжение существ в округе, и громкий рёв одного из созданий моментально прервал его увлекательные эксперименты:

— Матиа корри, — огромное существо медленно направилось в сторону Карлоса. Широкие раскачанные плечи придавали ему по-настоящему чудовищный вид. Вдоль позвонка, словно шипы, торчали острые костяные наросты, а грудная клетка разрослась настолько, что громадные ребра размером с кисть торчали прямиком наружу, обволоченные засохшими клочками мяса и крови. Остатки некогда густой бороды рваными клочьями спадали с подбородка. Когда-то ровное жилистое лицо темнокожего мужчины деформировалось под гнетом мутирующих скул, и теперь едва ли можно было узнать того, кем он был. Но Карлос узнал. Слишком уж многое связывало его с этим верзилой.

— Рикко! — выкрикнул он словно на автомате. — Дружище, это я!