Председатель. — Может быть, вы об этом можете сказать? Это было, как вы помните, в 1912 году.
Виссарионов. — Я бы просил вас, если возможно, этот доклад мне показать, по крайней мере, дату его сообщить.
Председатель. — У меня его под руками сейчас нет, но я могу наверное сказать, что это было до его избрания. Мы уже имеем по этому вопросу некоторое разъяснение. Это было во время директорства Белецкого, при товарище министра, ведающем полицией, Золотареве, и в министерство Макарова. Кто из этих лиц принимал участие в этом серьезном вопросе? Вы совершенно правы, когда говорите, что рапортом или телеграммой снеслись по этому поводу с начальством. Соответствующая телеграмма в деле сохранилась.
Виссарионов. — Вероятно, доклад. Там, вероятно, есть резолюция лица, которое решало этот вопрос.
Председатель. — Постарайтесь вспомнить все обстоятельства дела. Нам бы хотелось, чтобы вы сказали все, что вам известно об отношении к этому делу лиц, выше вас стоящих по бюрократической лестнице.
Виссарионов. — Все подробности дела я докладывал директору и товарищу министра Золотареву. Причем, после того, как я с Малиновским виделся, я говорил И. М. Золотареву, что было бы хорошо отойти от Малиновского и вообще прекратить его использование; и приводил мотивы, что, в случае обнаружения этого дела, может последовать запрос и осложнения. На это я не получил никакого положительного ответа. Распоряжения не было сделано; видимо, товарищ министра признавал возможным продолжение.
Председатель. — Каково было отношение к этому вопросу Макарова?
Виссарионов. — Я Макарову ни разу не докладывал. Все сведения, которые получались от Малиновского, докладывал Белецкий. Белецкий, вероятно, знает, какое было отношение Макарова.
Председатель. — Но разве вам неизвестно это отношение?
Виссарионов. — Нет, я не могу сказать, я ни разу не докладывал. Когда был назначен товарищем министра Джунковский, то, во время ближайшей поездки бывшего государя по различным местностям Владимирской, Ярославской и Нижегородской губерний, я воспользовался первым моментом и доложил обо всем этом. Но я знаю, что Малиновский продолжал еще некоторое время работать; Джунковский сказал: «Да, с ним надо кончить». Это было постоянной моей заботой, чтобы от Малиновского отойти.
Председатель. — Вы себе представляете, чтобы, при тех порядках, которые у вас существовали, министр внутренних дел не принимал участия в вопросе о том, чтобы провести секретного сотрудника в члены Государственной Думы?
Виссарионов. — Я не знаю, как поступил директор, докладывал ли он этот вопрос министру. Если бы я был поставлен в такое положение, я бы, конечно, не принял этого на себя; я доложил бы министру и без него не предпринимал бы ничего.
Председатель. — Вам известно, значит, что то, что он признанный вор, не должно было служить препятствием к тому, чтобы он продолжал состоять у вас на службе и к тому, чтобы он был проведен в члены Государственной Думы? Не припомните ли вы такого эпизода из истории этого проведения, когда у Малиновского оказался сильный противник Кривов?
Виссарионов. — Нет, не помню.
Председатель. — Какие меры принял департамент полиции по отношению к его противнику? Вы не помните, что он был арестован?
Виссарионов. — Нет, не помню.
Председатель. — Вы помните, что, в день избрания Малиновского членом Думы, департамент полиции был уведомлен об этом телеграммой? Когда Малиновский приехал сюда и вошел в с.-д. фракцию, какие директивы давались ему со стороны лиц, руководящих его деятельностью, т.-е., с вашей стороны и со стороны Белецкого?
Виссарионов. — Я лично говорил ему, чтобы он все, что происходит в организации, сообщал нам: какие предполагаются выступления, и т. д.
Председатель. — Об этом нечего было говорить, за это он получал деньги. Вы знаете, сколько он получал?
Виссарионов. — Да.
Председатель. — 500 рублей. Значит он старался эти деньги заслужить и сообщил. Нас интересует участие ваше и Белецкого в политической жизни Малиновского, т.-е. его политические выступления с кафедры Думы и его партийная деятельность.
Виссарионов. — Может быть, вы дадите мне документы, по которым я мог бы вам доложить?
Председатель. — Будьте уверены, я не буду от вас ничего скрывать. Эти документы у нас имеются; но важно вашим рассказом их оживить. Документы просто заняты у следователя, и мы не могли их сейчас взять с собой, но я их ясно помню. Так что, если они нужны вам не затем, чтобы убедиться, что они у нас есть, а затем, чтобы вспомнить, то я вам помогу. Я дело хорошо изучил.
Виссарионов. — Я уже вам докладывал, что я, отойдя уже 4 года от этого дела, конечно, многое забыл.
