Падение царского режима. Том 3

Председатель. — Позвольте огласить документ (читает): «Начальнику отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Москве, от 9-го ноября 1913 года, за подписью С. П. Белецкого как директора. По полученным сведениям, на съезд группы «Братства вольных общинников» (федерация анархистов-коммунистов) в Париже прибыл из Москвы старый опытный работник, отбывший 3-годичное тюремное заключение в тюрьме на Таганке. По ремеслу он токарь-рабочий, но на вид интеллигентен, что дает повод усомниться в действительности его профессии. Выяснить фамилию названного лица не представилось возможным, в виду крайне конспиративного его поведения. Названный делегат работал в Москве с членом группы Плехановым «Логидзе» и находился в дружеских отношениях с членом группы Иловайским и давно знаком по России с Николаем Музилем (псевдоним Рогдаев). На съезде делегата называли «Степаном» и «Игнатом»; присутствуя на семи заседаниях съезда этот делегат обратил внимание всех участников съезда на свое ярое отстаивание, вместе с Николаем Музилем, необходимости террора во всех видах и экспроприаций. После этого «Степан-Игнат» выехал в Россию; по дороге был арестован австрийскими властями, но вскоре был освобожден. Приметы его: 25 лет, выше среднего роста, плотный, коренастый шатен, волосы острижены ежом, маленькие усы, бороду бреет, глаза серые, нос широкий, скулы выдающиеся, лицо слегка угреватое, говорит низким басом, носит черный поношенный костюм, черный котелок, при нем большой черной кожи чемодан. Судя по донесению вашему от 29 минувшего октября за № 269278 вышеупомянутым «Степаном» — делегатом из Москвы на съезд представителей «Федерации вольных общинников» является сотрудник вверенного вам отделения «Кривцов». В виду изложенного департамент полиции считает необходимым указать вашему высокоблагородию, что вообще выступления секретных сотрудников на съездах и собраниях с предложением о применении террора и экспроприаций недопустимо, о чем розыскным органам подтверждено было циркуляром департамента от 5 февраля 1909 года за № 123224, тем более недопустимым представляется ярое отстаивание на съезде «Степаном» (Кривцовым) необходимости применения широкого террора и экспроприаций. Сообщая об этом вашему высокоблагородию, департамент полиции предлагает обратить особенное внимание на необходимость постоянного соответственного инструктирования подведомственных вам сотрудников особенно же при выполнении ими таких серьезных поручений, как участие в качестве представителя на партийном съезде». Казалось бы все хорошо, но появляется бумага от 23 ноября 1913 года (читает): «Начальник отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Москве подполковник Мартынов, письмом от 3 сего ноября за № 269280, ходатайствует о возмещении из сумм департамента полиции 600 руб., кои им израсходованы на поездки секретных сотрудников «Мека» и «Кривцова» за границу для освещения первым «Ленинского совещания 25 сентября сего года в Галиции» и вторым «Октябрьского съезда вольных общинников в Париже». О разрешении департаментом полиции отправки сотрудника «Мека» заграницу в делах особого отдела сведений не имеется, отправка же «Кривцова» разрешена письмом бывшего вице-директора С. Е. Виссарионова от 18 февраля сего года, за № 111170. По рассмотрению донесений подполковника Мартынова о результатах освещения помянутых двух съездов, особый отдел приходит к заключению, что работа сотрудников «Мека» и «Кривцова» является вполне плодотворной, и поэтому произведенный на их поездку расход всецело оправдывается доставленными ими сведениями. Ценность таковых сведений, по мнению особого отдела, не умаляется тремя нижеприведенными обстоятельствами отрицательного характера, являющимися результатом недостаточно настоятельного и точного со стороны полковника Мартынова инструктирования сотрудника «Кривцова». По донесению командированного министерством внутренних дел заграницу для сношения с местными властями и Российскими посольствами и консульствами от 23 октября сего года, за № 1648, «Кривцов», выступавший на съезде под партийной кличкой «Степан» и «Игнат», обратил на себя внимание ярым отстаиванием террора и экспроприаций во всех их видах. В дальнейшем по получении сведений о выезде сего лица в Россию, департамент полиции сделал распоряжение об аресте его на границе, запросив предварительно подполковника Мартынова, не является ли «Степан» — сотрудником «Кривцовым». Как оказалось, эти партийные клички «Кривцова» не были известны подполковнику Мартынову, и поэтому он ответил, что «Степан» и «Кривцов» разные лица, введя, таким образом, департамент полиции в заблуждение. Лишь благодаря счастливой, в данном случае, невнимательности пограничного пункта, «Степан», он же «Кривцов» не был арестован на границе при возвращении со съезда, иначе он был бы несомненно провален. Изложенное недоразумение не последовало бы, если бы подполковник Мартынов осведомил, как это установлено циркулярами департамента полиции, командированного министерством внутренних дел заграницу для сношения с местными властями и Российскими посольствами и консульствами о выезде своего сотрудника на съезд в Париж. Так как недопустимость слишком активного выступления сотрудников во вред правительству предусмотрена циркуляром департамента полиции от 5 февраля 1909 года, за № 123224, то по сему поводу ваше превосходительство изволили сделать надлежащие указания подполковнику Мартынову, изложенные в уведомлении от 9-го сего ноября, за № 106307». Вместо того, чтобы арестовать этого человека, как очень опасного, департамент полиции выражал свое удовольствие по поводу его неарестования, ибо иначе этот ценный для полиции человек, был бы, несомненно, провален. (Читает) «Докладывая об изложенном вашему превосходительству, особый отдел полагал бы обратить означенный расход на агентурные суммы отделения по охранению общественной безопасности и порядка в городе Москве, о чем и осведомить подполковника Мартынова». Бумага эта за подписью исполняющего обязанность вице-директора Васильева.