Председатель. — Даже и с Александром II? Так что и независимо от вашей должности, вы сохранили личные отношения с отрекшимся императором?
Фредерикс. — Личные и дружеские отношения с кем?
Председатель. — С императором, который отрекся от престола.
Фредерикс. — Он со мной об этом не советовался, потому что, если бы он советовался, я бы ему этого никогда не посоветовал.
Председатель. — А что бы вы посоветовали?
Фредерикс. — В такое время, как теперь, надо быть, по возможности, дружнее, мне так казалось. Я ему часто говорил, чтобы он, ради бога, Распутина прогнал; на это его величеству угодно было мне сказать: «Вы, граф, мне неоднократно говорили, что у вас и без вмешательства в дела политические достаточно дела; потому, вы этого вопроса не касайтесь, это мое дело».
Председатель. — Вы признали, что у вас были добрые отношения; быть может, вам приходилось давать государственные советы бывшему императору не при докладах, а во время ваших встреч?
Фредерикс. — Я никогда бы этого себе не позволил, и государь этого не допустил бы. Государь не любил, когда к нему без спроса обращались, и я мог мало принести ему пользы, в виду того, что я не был в курсе дела. Я ни разу не был в совете министров, я даже не знаю, где он собирался. Он меня никогда в совещания свои не вводил, потому что я постоянно говорил, что у меня есть свое дело, и я не вмешиваюсь; если вы меня что спросите, что же я вам отвечу, когда я не знаю?
Председатель. — Но, занимая один из высших постов в государстве, вы все-таки имели свои взгляды на ход политических событий и на направление государственной деятельности?
Фредерикс. — Нет. У меня начинались занятия с 10 часов утра, и с утра до ночи я был постоянно занят, но не вопросами государственными, а вопросами довольно важными для интересов государя, потому что я все, что касалось министерства двора, и никого не допускал, просил, чтобы никто не вмешивался, чтобы — руки прочь. Я никогда не вмешивался в чужие дела, но просил, чтобы это было обоюдно.
Председатель. — Как часто происходили ваши встречи с бывшим императором?
Фредерикс. — Я его видел в те дни, когда были доклады. У меня прежде были доклады два раза в неделю — по вторникам и субботам, а потом, в виду того, что приходилось ездить в Царское Село, я просил разрешения государя приезжать с докладом только по субботам. Я приезжал по субботам и имел доклад у государя в 11 часов. Потом государь всегда говорил: «хотите (это было его всегдашнее выражение) с нами позавтракать?» Я говорю: «Очень счастлив».
Председатель. — А в другие дни вы присутствовали за высочайшими обедами и завтраками?
Фредерикс. — Да.
Председатель. — И во время поездок государя вы его сопровождали всегда?
Фредерикс. — Всегда.
Председатель. — Значит, в последний год, когда бывший император был часто в отъездах, вы были при нем?
Фредерикс. — Я был в поезде в своем отделении, занимался своими делами и ходил к государю, когда у него был доклад или вопрос, касающийся путешествий. Одним словом, мое положение было положение министра двора: министр двора, это — управляющий; я управлял его имуществом.
Председатель. — Как вы смотрели на войну?
Фредерикс. — Как на большое несчастие.
Председатель. — Но вы считали, что ее следовало вести?
Фредерикс. — Этого я не могу вам сказать, потому что я не был в курсе всех переговоров и всего того, что я слышал. Кто начал — государь наш или германский император — я не знаю; я люблю, когда о чем-нибудь сужу, быть в курсе этого.
Председатель. — Значит, по вопросам войны и мира вы не давали никаких советов бывшему императору?
Фредерикс. — Я не позволил бы себе этого сделать, потому что у меня никакого мнения нет.
Председатель. — Так должно было быть, но, может быть, в действительности было несколько иначе, т.-е., вы были негласным советчиком бывшего императора по такого рода вопросам?
Фредерикс. — Никогда. Государь даже на это смотрел неблагожелательно, он мне часто говорил: «Это, милейший граф, вопрос совершенно не касающийся министерства двора». Я говорю: «Точно так, ваше величество, я только так высказал, но у меня мнения нет». Я говорил государю, как я вам говорю, что я честно не могу говорить мнение, когда не знаю.
Председатель. — Но, граф, частенько случалось, что вы обращались к государю с тем или другим советом, и государь вас останавливал?
Фредерикс. — Зачем же ставить себя в такое положение? Я совершенно не вмешивался.
Председатель. — Вам известен тот факт, что не только в широких кругах общества и народа, но и среди приближенных к особе императора составилось мнение о вас, как о стороннике так называемой немецкой партии?
