Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Он состоял, в момент этого поручения, при особе бывшего императора. Он не получил никакого назначения.

Фредерикс. — Он — добрый старик. С ним мы иногда рассуждали о разных делах.

Председатель. — Потом, вы двинулись с бывшим императором из ставки в Псков?

Фредерикс. — Меня уже не было. Я уже был арестован. Государя арестовали после меня.

Председатель. — Его арестовали, но он отрекся. Ведь вы знаете, где произошло его отречение?

Фредерикс. — Не помню.

Председатель. — Я могу напомнить вам, что вы уехали от бывшего императора 5-го марта, а отрекся он 2-го марта. Значит, путь из ставки в Псков вы проделали вместе с государем.

Фредерикс. — Нет, это наверно нет. Я это помню, потому что меня поразили слова государя, когда я сказал ему: «Ваше величество, я с вами приехал, позвольте вернуться с вами в Петроград», он сказал: «Нет, я прошу вас уехать теперь, потому что имею сведения, что на вас хотят сделать покушение, вас хотят арестовать. Для меня было бы крайне оскорбительно, если бы это случилось в моем доме». Я говорю: «Мне ужасно больно, ваше императорское величество, в такую минуту вас бросить, но я сегодня же уеду». В тот же день я уехал, а в Могилеве меня арестовали.

Председатель. — Скажите, разве во время поездок, за высочайшими завтраками и обедами, не говорилось о политике, не обсуждались государственные вопросы?

Фредерикс. — Нет. Государь всегда не любил говорить за столом о политических вопросах. Он всегда говорил с тем министром, который докладывал.

Председатель. — А во время прогулок не было бесед?

Фредерикс. — Во время прогулок… я не мог ходить. Я никогда во время прогулок не сопровождал государя. Государь молодой человек, а я старик, мне будет 79 лет, куда мне… А государь бежит так скоро, как лошадь. Я оставался, скучал дома. У меня развивалась нервная болезнь, которая теперь дошла до высшей степени. Я вам ничего интересного сказать не могу.

Председатель. — Граф, скажите, у вас много было прислуги в доме?

Фредерикс. — В доме, т.-е. когда его еще не сожгли?

Председатель. — Да, до событий.

Фредерикс. — И все, что там есть. Это — громадной ценности… все это сожжено… все мои документы, все мои бумаги, все портреты семейные, все, что у меня было, все сожжено…

Председатель. — Мне интересен вопрос о прислуге. Вы не помните, часть вашей прислуги была обязана по закону итти на войну, т.-е. отбывать воинскую повинность?

Фредерикс. — Нет.

Председатель. — А не принимали вы мер к тому, чтобы они не шли на войну?

Фредерикс. — Те, которые должны были итти, ушли. Например, выездной моей жены, солдат Преображенского полка, — он ушел.

Председатель. — Не принимали вы мер к тому, чтобы укрыть от воинской повинности ряд людей из числа вашей прислуги?

Фредерикс. — Чтобы я, старый солдат, это сделал. Я бы его выдал немедленно. И они прекрасно, все мои бывшие подчиненные, например, швейцар — старый конногвардеец…

Председатель. — Помните, у вас был повар Д. Еремеев?

Фредерикс. — Что он солдат, я не знал.

Председатель. — Затем управляющий Ктиторов?

Фредерикс. — Это до меня не касается. Я человек больной. У меня есть главноуправляющий, который, к сожалению, совершенно самовластно ведет мои дела, что для меня совершенно непрактично; но в том состоянии, в котором я нахожусь, да еще раз арестован, я своими делами заниматься не могу.

Председатель. — У вас был Церингер, Н. К.

Фредерикс. — Церингер был, только я хочу припомнить, где он был; а что, он тоже солдат?

Председатель. — В делах имеются сведения о целом ряде лиц. Я могу назвать 12 фамилий, из которых десять человек — ваша прислуга.

Фредерикс. — Да я никогда бы эту вещь не сделал.

Председатель. — Скажите, вы не имели никакого отношения к охранной агентуре?

Фредерикс. — Нет.

Председатель. — Вы признаете некоторых из этих лиц, например, истопника И. Ежова, вашими слугами?

Фредерикс. — Может быть.

Председатель. — Повар Д. Еремеев?

Фредерикс. — Да, и он очень хороший повар.

Председатель. — Буфетный мужик Савва Яков Иоган?

Фредерикс. — Его я не знаю.

Председатель. — Выездной Эммы Владимировны[10] — И. А. Солтан?

Фредерикс. — Я его не знаю.

Председатель. — Наконец, ваш буфетчик, Д. А. Васин. Все эти лица фиктивно были чинами агентуры, а на самом деле, служили вам. Ведь служба у вас — не есть законный повод для освобождения от воинской повинности?

Фредерикс. — Но ведь они ничего незаконного не сделали.

Председатель. — И они, и вы — делали нечто незаконное. Они, по должности, должны были отбывать воинскую повинность, а вы устроили так, что они были фиктивными чинами охранной полиции, потому что они — ваша прислуга.