Падение царского режима. Том 5

Председатель. — Вы были автором и утвержденного, и неутвержденного проекта?

Крыжановский. — Так точно, равно как и третьего, о производстве выборов в уездных земских собраниях, который, как я упоминал, был отвергнут.

Председатель. — «Когда Столыпин докладывал государю, его величество изволил смеяться и решительно сказал: «Я за «бесстыжий». Последние двое суток я составлял закон в окончательном изложении».

Крыжановский. — Закон был весь написан в два дня.

Председатель. — Скажите, совет министров в большинстве или единогласно присоединился к решению изменить избирательный закон этим, внезаконным порядком?

Крыжановский. — Я разногласия не слышал. Я повторяю, что в тех заседаниях, может быть, одном, двух, трех, где совет министров слушал принципиальную сторону дела, при участии каких-либо других лиц, я не присутствовал. Но в тех технических заседаниях, которые были в моем присутствии, я разногласий и возражений не слышал. В рассуждении о правомерности акта, здесь, до заседания или после, были ссылки на сохранение императором учредительной власти. Но каких-нибудь возражений против возможности проведения закона в этом порядке я не слышал.

Председатель. — Сколько было заседаний, на которых вы изволили присутствовать, и сколько было заседаний, на которых обсуждались только принципиальные основы проекта?

Крыжановский. — Я помню, что я присутствовал в двух заседаниях: в одном, которое происходило в Зимнем дворце, где был Столыпин, в конце апреля или в начале мая; и в другом, в Елагином дворце, в конце мая. А сколько других заседаний было, — откуда же я могу знать?

Председатель. — Не можете припомнить, кто из министров того времени присутствовал в заседаниях?

Крыжановский. — Все, очевидно. Я не помню, чтобы кого-нибудь не было.

Председатель. — Коковцов, Столыпин. Товарищ министра внутренних дел Макаров был?

Крыжановский. — Положение было такое: министерство внутренних дел при Столыпине было разделено на три части, и каждая была подчинена отдельному товарищу министра; товарищи министра присутствовали во время рассмотрения дел, касающихся их части. У меня был департамент общих дел, главное врачебное управление, ветеринарная часть, статистическая часть, техническая часть учебных заведений и (непродолжительное время) департамент духовных дел. У Макарова был департамент полиции. У Лыкошина крестьянское и воинское присутствие. Начальники главных управлений были самостоятельны. Поэтому мы бывали в совете министров мельком. Дела наши по министерству внутренних дел слушались первыми, и, по выслушании их, мы удалялись. На других обыкновенно мы сидели не иначе, как случайно. Я думаю, Макарова не было, ибо не было повода ему присутствовать.

Председатель. — Щегловитов был?

Крыжановский. — Да, был, как министр юстиции.

Председатель. — Как он относился к порядку издания такого закона?

Крыжановский. — Не могу по совести сказать.

Председатель. — Вам память изменила?

Крыжановский. — В памяти моей столько впечатлений, что не могу сказать ни да, ни нет. Мне казалось, что Столыпин это выдвигал. Щегловитов, я не знаю, какую роль занимал. Вероятно, он по этому предмету был спрошен, так как министр юстиции является официальным юрисконсультом государства. Но, чтобы его специальное мнение выдвигалось, я не помню. Я запомнил мнение Шванебаха.

Председатель. — Скажите, каков был порядок обнародования этого закона?

Крыжановский. — Он был обнародован через сенат, обычным установленным в сенате порядком. Обыкновенно сенат давал обер-прокурору печатать, а затем подписывался.

Председатель. — Т.-е. была норма, что сенат доверял обер-прокурору печатать?

Крыжановский. — Это, кажется, норма и теперь в сенате. Никогда не слышал, чтобы закон формально заслушивался; обычно он распубликовывался распоряжением обер-прокурора в собрании узаконений, а засим подписывался.

Иванов. — Смею вас уверить, что теперь так не делается. Как раз иначе, чем было прежде.

Крыжановский. — Помимо сената, без обнародования, сейчас распубликовываются проекты. Это весьма распространено.

Председатель. — Теперь временному правительству принадлежит вся полнота власти. Мы говорим о законности действий органов и властей подчиненных, в отличие от того, что вы изволили сейчас говорить. Ведь, собственно, вопроса никакого не было. Позвольте напомнить ваше мнение в момент составления вашей записки: «Трудность вопроса, как обнародовать новый закон, изданный помимо Думы и совета, была просто решена обер-прокурором Н. А. Добровольским. Он распорядился напечатать закон в собрании узаконений, а определение об обнародовании его дал подписать сенаторам впоследствии, совместно с другими. Все подписали без разговоров, приняв закон, как упавший с неба, по выражению одного из сенаторов».