Падение в неизбежность

На дачу ехать лень, тем более одной, а за окном бушует лето, самое настоящее, чистейшее, как на курорте. Марина накинула тонкий батистовый халатик, приоткрыла окно и высунулась наполовину. «Ничего себе, как припекает. Дома торчать – глупо. Неизвестно, чего ждать на следующей неделе. Может и похолодать резко. И так уже вторую неделю погода стоит, – нехотя начала собираться. – Так неудобно в выходные дни обходиться без Лидочки!»

Лида появилась в доме, когда Сашке едва годик исполнился. Марина долго к ней приглядывалась, уж больно простецкая, правда, работящая. Взяла она неказистую Лиду после того, как имела проблемы с одной выскочкой – интеллектуалкой с высшим образованием, которая чуть ли не каждый день напоминала, что пошла в домработницы только из-за зарплаты и это далеко не её призвание, а чистое унижение. При этом она постоянно делала удивлённые глаза, что ни попроси, и дико раздражала своим надменным тоном и вечным «Разве это входит в мои обязанности?». В остальном придраться было не к чему, всё делала красиво, и сама выглядела более чем прилично. Ужиться с её присутствием Марина не смогла.

С Лидочкой в доме снова воцарился покой. Она относилась ко всему с неподдельной любовью: и нажарить блинов или накрутить котлет было для неё великой радостью, и с Сашей помогала, если вдруг нянька заболеет. Три года назад у неё родилась внучка, и Лидочка каждый день спешила домой на помощь дочке. Вскоре попросила сделать ей не один выходной в воскресенье, как договаривались изначально, но и в субботу; оправдывалась, что ничего за один день сделать не успевает. Жили они с дочкой вдвоём, та замуж так и не вышла и в тридцать восемь лет решила оставить ребёнка от одного женатого мужика – работали вместе. Рожала дочка, со слов Лиды, исключительно для себя и, когда поняла, что забеременела, все отношения с женатиком прекратила. Ничего вроде и не было у них серьёзного – переспят без затей раз в две недели и разбегутся. Так что дочка точь-в-точь судьбу матери повторяла, и Лидочка всё время сетовала, что вдруг это карма и такая же участь постигнет и её внучку.

– Она у вас ещё топает с трудом. А вы уже о том, что замуж не выйдет! – смеялась до слёз Марина.

За то, что образовался лишний выходной, Лида предложила высчитывать у неё с зарплаты, чтобы всё по-честному было. Марина отказалась: давно работает и ни разу прибавки не попросила. Огромный показатель! Прежняя через месяц начала намекать, что надо бы прибавить хоть чуть-чуть. Потом ещё чуть-чуть и ещё. Было понятно, что ни конца ни края её жадности не будет и что по-бабски она завидует Марине и в душе недолюбливает.

Белые узкие джинсы налезли с трудом, и Марина никак не могла застегнуть молнию – застряла на середине и ни туда и ни сюда.

– Ничего себе! Это что получается? Поправилась так? И именно в заднице! Откуда что берётся?

Стягивать джинсы не стала, легла на кровать, ужалась до невозможности и всё-таки каким-то образом сдвинула с места ненавистную молнию.

– Пусть будут немым укором. Меньше пожру на даче.

Подошла к зеркалу. Её законные метр шестьдесят восемь смотрелись странно: как будто уменьшилась сантиметров на десять. Вот что значит лишний вес! В прихожей, в шкафу, отыскала бежевые босоножки на толстом устойчивом каблуке. И пусть кто-нибудь скажет, что тупо ходить на каблуках! Вот совсем другое дело – и попа на месте, и стройнее гораздо. Осталось подобрать верх, и она готова. Голубая рубашка мужского кроя в тонкую белую полоску придавала свежести и скрывала вывалившиеся бочки. Она рассматривала себя в зеркало и считала, что успешно справилась с задачей преображения.

– Чистая крррасотка! – нахваливала себя Марина и расстегнула ещё одну пуговку на груди.

Она всегда ругала подружек, что те вечно собой не довольны и отыскивают изъяны, которые кроме них никто и не увидит – при правильном подходе, конечно. Главное, подача и уверенность в себе!

– Может, не краситься?