Падение в неизбежность

«Неужели заболела?! Летом! Не может быть!» Закуталась в махровый халат. Дверь в спальню была закрыта. Эти закрытые двери бесили, и она часто вставала среди ночи и открывала их: ей казалось, что она теряет с чем-то связь. С чем – не понимала, но ей необходимо было ощущение открытого пространства. Игорь сопротивлялся, и они так и не нашли согласия – он вечно закрывал двери, она по возможности вновь и вновь открывала.

«Может, пойти спать в Сашкину комнату?» Это было бы слишком. Никогда такого не было, правда, и в пять утра она тоже никогда не заявлялась, ещё и в таком виде. В спальне было темно, Игорь крепко спал. Она прямо в халате залезла под одеяло и придвинулась к нему поближе. «Пронесло вроде!» Он был по-сонному тёплый, и она понемногу начала согреваться. Голова предательски не желала засыпать, бессмысленно мучила, пока не устала окончательно и не оставила Марину в покое.

– Нуты и гулёна!

Марина с трудом открыла глаза, Игорь сидел на корточках прямо перед ней и смешно улыбался.

– Теперь до обеда проваляешься. На улице, кстати, дождь. Ну-ка быстро рассказывай сплетни! Или затихаришься, как обычно?! Жаль, на встречу опаздываю, а то попытал бы тебя с пристрастием.

Марина молча перевернулась на другой бок и прятала голову в пуховую подушку, пока не услышала, как Игорь осторожно закрыл за собой дверь в спальню.

Она выждала пару минут, вскочила с кровати, с силой дёрнула за ручку и распахнула дверь настежь. Никогда не испытывала к Игорю такого раздражения, как сейчас, точно во всём только его вина, а вовсе не её. Снова заснуть не получалось, опять столбняк и сильное перевозбуждение. Хотелось крепкого кофе.

На кухне орудовала Лидочка, зачем-то решила перемыть содержимое всех шкафов, и на столе выстроились рядами фужеры и бокалы, гостевой сервиз в полном составе и груда столовых приборов.

– А-а-а, Мариночка! Утро доброе! – засуетилась Лида. – Подожди, сейчас местечко тебе освобожу. Завтракать будешь? Твой отказался. На какую-то новомодную диету сел. Шестнадцать часов есть нельзя. И раз в неделю двадцать четыре часа голодаешь, одну воду весь день пьёшь! Где это видано, чтобы добровольно морить себя голодом?! Каждый раз что-то новое придумывают. Скоро скажут: есть вообще вредно. Молоко нельзя, хлеб нельзя, мясо плохо, помидоры – один вред. Как мы раньше хорошо жили, что не знали этой ереси. Всё ели и пили и такие весёлые были. Какие песни пели! А фильмы! Человеческие, не то что сейчас. Ерунда сплошная. Посмотрел и забыл. Корячатся, корячатся артисты, а в чём смысл – непонятно. Они и сами-то, поди, не понимают. Марин, ты как думаешь?

– Никак не думаю. Время такое. Дурацкое. Чем хуже, тем лучше, – она заглянула в окно. – Дождь! Надолго… Опять лето не лето.

– Так вы скоро на юг. Отогреетесь ещё. Я и не помню, как море выглядит, сто лет не была. Поначалу очень скучала, потом привыкла. Сейчас и не понимаю, что значит по морю тосковать. По Сатурну же не скучают или по Марсу, к примеру, – Лида засмеялась, довольная своей шуткой. – Садись, кофе выпей! Бледная ты сегодня. Игорь просил не будить тебя, сказал, только к обеду проснёшься. А ты вон уже тут как тут.

Лида протирала хрустальные стаканы и как бы невзначай отметила:

– Ты на себя последнее время не похожа. Будто не здесь…

Марина отвернулась, взяла чашку с кофе и молча пошла в спальню, оставив Лиду без ответа. Делать беззаботный вид, когда что-то гнетёт, не получалось; раньше ведь всегда с Лидой делилась и никаких особых тайн у неё не было. Совета от неё не ждала, если только поболтать. Лида очень Игоря уважала и считала Марину по-настоящему счастливой и удачницей.

– Что мы, бабы, без мужика стоящего? Пшик один! Если свезло, надо двумя руками за него держаться и, главное, ценить, а не думать, что это в порядке вещей. Вон сколько несчастливых, не живут, а муку терпят. Больно ты, Мариша, в себе уверенная. Опасно это!

Марина от её проповедей только отмахивалась, ей-то виднее, как с Игорем надо.

Она со страхом поглядывала на телефон. «Может, Фёдор и не позвонит, будет занят и, как сказал, к вечеру уедет?

А ещё лучше, чтобы никогда больше не звонил. И ждать не стану», – пыталась убедить себя Марина, приводила доводы, спорила сама с собой и злилась на свою нерешительность или, наоборот, на полную уверенность, что отказаться от Фёдора ей будет чертовски сложно.

Всё внутри требовало движения. Ей надо отвлечься, прийти в себя. «Пойду шляться по городу!» Это был отличный выход, и он не раз выручал её, когда подкрадывалась беспричинная депрессуха. Правда, сама садилась за руль и моталась по городу, особенно любила по Васильевскому острову прокатиться, до самого порта.

Она начала быстро собираться, чтобы не было шанса передумать. Сегодня захотелось именно пешком, чтобы тягуче, медленно. Нарыла непромокаемый спортивный костюм Игоря. С кухни потащила стул в прихожую, где на верхней полке стояли манерные резиновые сапоги, Викин подарок. Она никак не могла понять, что могло стукнуть Викусе в голову задарить такую бесполезную вещь, ещё и со словами, что обязательно когда-нибудь пригодятся! Пригодились!