Падение в высоту

После проверки их повели к автобусу. Железные ворота с лязгом распахнулись, и машина, отчаянно сигналя, стала медленно рассекать толпу провожающих. Леня бросился вместе с другими к окну, чтобы последний раз взглянуть на милое, самое дорогое в мире лицо, но кругом было все чужое: чужие люди, чужие глаза, чужие слезы. И лишь в тот момент, когда автобус выехал на свободный участок дороги, он увидел стоящую в стороне от всех мать, а на груди у нее рыдала Светлана. Клиневский тяжело вздохнул и присел на заднее сиденье.

– У тебя какая команда? – спросил его рядом сидящий крепыш.

– Тридцатая, – неохотно ответил Леня. Общаться сейчас ему хотелось меньше всего. В голове была какая-то пустота, а на душе так же серо и пасмурно, как этот осенний день.

– Т я из тридцатой! А звать тебя как? – не унимался сосед.

– Леней.

– А меня Тимофей. Тимохой значит. Ну что, будем знакомы? – он протянул Лене свою широкую, крепкую ладонь. – Как-никак вместе придется два года сапоги топтать.

Клиневский молча пожал его руку.

– Что ж это у тебя лицо такое, будто умер кто-то или, может, я автобус перепутал. Он действительно в армию везет, а не на зону?

Тимофей секунду помолчал, внимательно оглядывая Леню, а затем осененный догадкой, весело рассмеялся.

– Что, брат, твое сердце у ворот военкомата осталось? Тогда понимаю. Но ведь это даже и хорошо, что на время расстались. Дождется – значит настоящая, не дождется – грош цена такой, и не за чем тогда по ней убиваться. Проверка временем – самая лучшая проверка.

Леня заинтересованно взглянул на парня.

– Ну вот, уже лучше! – воскликнул тот и легконько ударил его по плечу.

«А ведь и в самом деле, чего я раскис?» – подумал Леня и расправил плечи. – «Ведь сам же сколько раз говорил, что настоящий мужчина должен отслужить в армии, научиться защищать Родину, а как только от юбки оторвался, сразу скис! Эй, Леня, Леня, хреновый пока из тебя мужик получается. А ну, быстро взять себя в руки! И хватит хныкать по мамкиным пирожкам!»

Клиневский откинулся на сиденье, в глазах появился прежний задор, а на губах заиграла лукавая улыбка.

– Спасибо, Тимоха. Со мной все в порядке. Так ты говоришь вместе будем? Это хорошо. А не знаешь, кто в нашей команде?

– По-моему, здесь нас всего человек шесть. А вот кто, точно не знаю. Приедем на сборный пункт – увидим.

– А что это мы так скучно едем? – повысил голос Леня, оглядывая салон с угрюмо молчащими призывниками. – Генералы! Давайте что-нибудь споем?

«У солдата выходной, пуговицы в ряд» – затянул он первую, какая пришла на ум, песню. Вторую строчку они уже пели вдвоем с Тимофеем. Затем прибавился один голос, затем еще и еще. К концу пел уже весь автобус. Потом была другая песня, третья, четвертая и так они пели, пока за окнами не замелькали дома областного центра.

Через полчаса слегка охрипшие, но бодрые и веселые парни выходили из автобуса на призывном пункте областного военкомата. Там их снова быстро осмотрели врачи, затем всех отвели в большое помещение, очень похожее на спортзал и сказали ждать, когда вызовут.

– Тим, а не заколоть ли нам по этому поводу цыпленка? – предложил Леня, развязывая рюкзак.

– Согласен. А колоть мы его будем колбасой пиханой ни чем-нибудь, а исключительно большим пальцем, – с готовностью поддержал его Тимофей, раскрывая свою сумку.

– Надеюсь не ноги?

– Обижаешь. Сам лично делал. Вот этими руками, – и он продемонстрировал свои широкие мозолистые ладони.

– Ладно. Убедил. Доставай ее родимую.

Перекусив, друзья, вышли во двор военкомата.

– Слышь, Лень? Ты не знаешь, где здесь туалет? – вдруг занервничал Тимофей.

– Нет.

– Блин. Где же его искать? Что-то так прихватило.

– Наверное, ты моему цыпленку не понравился, вот он и решил выйти досрочно.

– Все шутишь, да? – поморщился Тимоха. – Ладно, я пойду искать.

– Беги, а я к вещам вернусь.

Когда товарищ скрылся за углом здания, Леня прислонился к стене и прикрыл галаза6 «Ну вот, брат, шутки кончились. Началась настоящая, суровая жизнь. Без мамы, папы, хотя его у меня никогда не было, без учителей и няни. Теперь посмотрим, на что ты годен!»

– Эй, земляк! Дай-ка закурить.

Леня открыл глаза. Перед ним стояли два, слегка подвыпивших, призывника.

– Я не курю.

– А че тогда тут стоишь?

– Да так. Дышу.

– А бабки у тебя есть? – один подошел к нему поближе.

– Ну, есть немного.

– Там за забором магазин. Давай на пузырь, мы сгоняем.

– Нет, пить не буду.

– Ты деньги давай! А выпить мы и сами можем.

– С какой это радости? – подобрался Леня, готовясь к обороне.

– Бабки гони! – прошипел сквозь зубы, который поздоровее, и вытянул руку, чтобы схватить его за горло, но Леня в последний миг уклонился, и пальцы ухватили воздух.

– Ну, козел, получай! – взревел нападавший и с силой выбросил вперед руку.

Леня присел и кулак врезался в стену. Не вставая Клиневский ударил нападавшего по ногам и тот с глухим стоном рухнул на землю. Второй бросился было на Леню, но, споткнувшись о своего товарища, кубарем покатился по асфальту.

– Что здесь за шум? – выглянул из здания дежурный офицер.