Падение Ворона

Богдан Хряпко по прозвищу Мадьяр был старшим херсонских. Лицо Коряги посерело, это было заметно даже сквозь загар.

— Да ты че, Ворон?! Ты во мне крысу увидел?! Из-за чего?! Из-за каких-то сраных слов?! Кто-то что-то сказал, а вышло — я уже херсонским продался?! Ну, вали меня, прямо здесь вали! — Он распахнул расстегнутую до пояса куртку — потное мускулистое тело трясло, как в лихорадке, лицо исказилось, на губах выступила пена.

Ворон наконец отвел пронзительный взгляд.

— Ладно, проехали. Только всегда думай и делай, как я, а не Мадьяр!

Коряга с облегчением перевел дух и стал многословно оправдываться, но Ворон уже не слушал — он продолжил свой обычный утренний обход и не обращал внимания на плетущегося сзади заместителя.

Солнце поднималось и начинало припекать. Они спрятались под хлипкий штабной навес. Ничего «штабного», кроме центрового расположения и тусующихся здесь руководителей в нем не было. Коряга снял спортивную куртку и сидел по пояс голым, демонстрируя свои вроде как тюремные татуировки, в которой опытный зек отыскал бы несколько недопустимых огрехов и потребовал бы их «обосновать». Неизвестно, чем бы такая заварушка закончилась, хотя Коряга клялся зубом, что всегда жил по понятиям и срок отмотал честно, «от звонка до звонка». Вряд ли он сам в это верил.

Торговля шла пока не слишком бойко, но постепенно рынок наполнялся и набирал силу. Ворон наблюдал за происходящим со стороны, сидя на лавке. Он снял кроссовки, поставил босые ноги на теплую землю. Запах от мангала Керима наполнил свежий утренний воздух и будоражил первобытные инстинкты. Уже хотелось есть, но Ворон не должен был подавать примеры расслабления. Напротив, он следил за происходящим, выслушивал сообщения информаторов и давал поручения сидящим рядом двум дежурным бойцам — Шурупу и Молдавану. Вовка Шуруп — светловолосый парень в длинных клетчатых шортах и лёгкой, почти прозрачной рубашке, сквозь которую просвечивал атлетический торс, внимательно смотрел по сторонам. Жгучий брюнет Молдаван, с широкими лохматыми бровями, был тоже в пляжном наряде и старательно выставлял лицо на солнце — загорал.

Ничего особенного пока не происходило, только старый Радан, надвинув на глаза белую кепку, проковылял мимо с видом киношного резидента и шепнул, что по рядам опять ходили незнакомые парни, спрашивали, как идет торговля, какие держат цены и сколько отстегивают «крыше», то есть Ворону и его людям. Ворон послал дежурных разобраться с чужаками, но те вернулись ни с чем — сказали: «не нашли». А может, не захотели найти. Работать приходится с быдлом и Ворон только сплюнул, но ничего не сказал. Шпионы действительно могли раствориться в толпе, или уже уйти.

Время тянулось медленно, воздух постепенно раскалялся, хотелось высосать бутылку холодного пива и нырнуть в море. Но работа есть работа.

Наконец прибыл первый «Икарус» с туристами — им, в порядке исключения, разрешают заехать на территорию. Торговцы сразу оживились, принялись зазывать покупателей, расхваливая свой товар одновременно на двух языках. Переводчики не требовались — все здесь братья-славяне, как-никак, понять друг друга несложно…

Водитель автобуса открыл багажные отсеки, и говорливые крепкие тетки, да несколько не богатырского вида мужчин принялись вытаскивать тяжелые сумки.

— Кофемолки есть, электробритвы, — одновременно рекламировали они свой товар.

— А у меня дрель, паяльники…

И тут же рядом нарисовался Стасик — молодой человек интеллигентного вида, в круглых нелепых очках.

— Здравствуйте, дамочки, — приветливо поздоровался он. — Хотите сразу сдать, чтобы тут на жаре не париться? Лучше достопримечательности посмотреть, в море покупаться…

Стасик доброжелательно улыбается, одним своим видом он внушает доверие. Его прозвище Товаровед, и свое дело он знает, потому что учится на третьем курсе института торговли.

— Кофеварка пригодится, и кофемолки хорошо уходят. — Он быстро осматривает выложенный товар, откладывая в сторону приглянувшиеся вещи.

— Вот за это восемьдесят левов…

— Как восемьдесят? — возмущается дородная немолодая женщина. — Да за одну кофемолку шестьдесят давали!

— Извините, коньюктура все время меняется, — сокрушенно разводит руками Стасик. — Меньше привезли товара — цена выше, больше — ниже… Хотите, можете на центральном рынке попробовать, там тоже по-русски понимают…

Ворон издали наблюдал за привычной, отработанной процедурой. Товаровед круто резал цены, и желающих отдать товар оптом не находилось.

— Да что мы, зря на себе такую тяжесть тащили, от таможенников прятали?! — не успокаивается дородная торговка. — Чтобы задарма отдать?! Лучше я постою, да возьму свою цену!

— Извините, земляки, может, так и будет лучше, — раскланивается Товаровед и быстро уходит. Он очень не любит последующих сцен.

Деловито посовещавшись, туристы, подстелив газеты, разложили товар прямо на земле. Но через несколько минут к ним подошли стриженные наголо Чалый и Сява в майках, шортах, соломенных шляпах с загнутыми «по-ковбойски» полями, и в шлепанцах на босу ногу. На голых шарообразных бицепсах повязаны красные повязки.