Падение Ворона

Оскаленный отвёл взгляд в сторону. В разговоре повисла пауза. Вниз по течению проходил сухогруз. Оскаленный проводил его взглядом. Ворон нетерпеливо барабанил пальцами по столу.

— Ну, чего ты такой надутый? — наконец спросил он.

Оскаленный продолжал смотреть на реку.

— Пацаны базарят, ты в Карне тоже на несколько дней зависал… Похоже, с этой же телкой… А у них проблемы были…

— Она не телка! — вспылил Ворон. — Какие проблемы? Кто это базарит? Джузеппе метлой метет? А ты что, предъявить мне хочешь?!

— Да ты что, Ворон! — отшатнулся Оскаленный. — Я просто тебе цинканул, чтобы знал: было такое шипенье, я его пресёк…

— Ладно, я понял! — смягчил тон Ворон. — Всё, проехали! По делу что?

— На две фуры товар уже есть, — сказал Оскаленный. — Третья будет готова послезавтра к вечеру. Но с ней небольшая проблема…

— Какая? — насторожился Ворон.

— Серёга, постоянный напарник дяди Миши, основного водилы, на этот рейс поменялся с другим. У него там семейные проблемы…

— С кем поменялся?

— С каким-то Сашком.

— Что за Сашок?

— Молодой, — пожал плечами Оскаленный. — Никто про него толком ничего не знает.

— А дядя Миша что говорит?

— Говорит, ничего, мол, страшного, пусть едет Сашок.

Официант принёс заказ, и они замолчали.

— Всё это как-то… — сказал Ворон, когда официант удалился.

Не найдя подходящего слова, он не закончил фразу, поддел кусок глазуньи, отправил в рот и принялся жевать с задумчивым видом.

Оскаленный, явно без аппетита, лениво ковырял жареный бекон.

— Поэтому и рассказываю. Решать тебе!

— Решу! Что еще?

— Губатый назначил встречу насчет железок. Вечером.

— Хорошо! Еще?

— Бешеный пацанов подготовил. Надо отобрать.

— Хорошо! А что по моему поручению лично тебе?

— Есть один чел, — кивнул Оскаленный. — Бывший опер с уголовки. Ковалев, погоняло «Кузнец». Недавно на пенсию вышел. Задрала служба, говорит, выслуги хватило для пенсиона… А вот бабок не хватает. Охранником теперь на базаре, щипачей гоняет. Но тоже недоволен. Я с ним побазарил, удочку слегонца закинул… В общем, он темой заинтересовался. И говорит, есть у него на примете бывший участковый, и ещё пара-тройка хороших агентов сохранилась…

— Вот и хорошо, — кивнул Ворон, отхлебнув чаю. — Вот мы его как раз и испытаем. Пусть этого Сашка пробьёт: что это за неожиданная постанова такая?!

— Понял! — ответил Оскаленный и встал. — Ну всё, тогда я пойду?!

Ворон поставил чашку и тоже поднялся.

— Да… — словно что-то вспомнив, сказал он. — А не знаешь, кто из братвы был вчера в «Адмиральском»?

— Почему не знаю? Ты же сказал, что сюда собираешься, я тебя прикрывал…

— Ты же видел, кого я провожал сегодня?

— Видел.

— К ней вчера кто-то тут приставал, за руки хватал, в машину тянул… Хочу знать — кто?

Оскаленный пожал плечами.

— Центровые были…

— Центровых видел, они ни при чем.

— Речпортовские заезжали. Недолго сидели, перетерли тему и быстро уехали. А кто приставал к тел… к девушке, не знаю.

— А кто у них был старшим?

— Лоцман.

— Глаз у него так и не открылся?

— Как он откроется, если нерв перерезан?!

— Ну, ладно. Бывай!

Оскаленный ушёл, а Ворон снова сел за стол и долго смотрел на реку. Потом заехал в офис, где томился Джузеппе.

— Ну, что мне делать, Ворон? — спросил он, стараясь не смотреть в глаза.

— Не бухай и не мети метлой! Я тебя не для того с собой взял!

— Извини, шеф… Вчера перебрал, может, лишнего сболтнул… Скажи, что надо? Я все сделаю!

— Жди команды!

Джузеппе понуро вышел.

* * *

Дороги, как и вчера, патрулировали усиленные омоном наряды милиции, дважды у них проверяли документы.

— Кого они думают так поймать? — возмущался Оскаленный. — Те были в масках и перчатках, разве мы на них похожи? Или кто-нибудь из тех, кого шерстят круглые сутки, может ездить в таком прикиде? Или, может, у них в паспортах стоит штамп «Алмазы Якутии»?

— Это нас не касается, — процедил Ворон. — По крайней мере, сейчас. А когда будем везти стволы, или товар — может коснуться…

Оскаленный привёз Ворона к летнему кафе «Мороженое» в сквере на Театральной площади — матерчатому шатру в белую и красную полоску, похожему на огромную палатку с поднятыми боковинами. Внутри шатра виднелись с десяток столов, но только за несколькими сидели люди.

Ворон приказал остановиться на проезжей части, перешагнул через невысокую ограду, прошел по газону, полюбовался фонтаном: четыре мускулистых богатыря держали чашу изобилия, которая была почему-то пустой, а со всех сторон их поливали тонкими струями расположенные по периметру лягушки и черепахи. При этом он осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, направился к кафе.

Губатый был уже там. Он сидел за дальним от мороженщицы столиком с худощавым мужчиной лет сорока, одетым так, как будто он вышел на пять минут из соседнего дома вынести мусор: в растянутых на коленях трениках, майке-алкоголичке и сланцах. Соседние столы были пусты — может, по случайному стечению обстоятельств, а может, потому, что не все любят сидеть рядом с человеком, похожим на бомжа.

Ворон, не здороваясь, сел рядом с Губатым, напротив незнакомца, разглядывая его с нескрываемым скептицизмом.

— Это Витёк! — представил Губатый.

— Виктор! — кивнул тот.