Падшие

— Какого чёрта, — раздраженно выдохнула Молли. Она прокашлялась и поднялась. — Вы говорите, что девятый круг, самый страшный из всех. В нем самых ужасных из грешников грызёт своими тремя пастями Люцифер и именно поэтому все предатели попадают именно туда. Но мне кажется, — сказала она, выделив каждое слово, — вернее, я думаю, что самое ужасное место в аду, — здесь девушка долгим уничижительным взглядом смерила Люси, — должно быть отведено не для предателей, а для трусов. Для самых слабых и бесхребетных неудачников. Чем они лучше предателей? Ведь те хотя бы сделали свой выбор. А трусы? Да они просто сбегают, кусая себе ногти и боясь решиться хоть на что-нибудь. Хуже этого, ничего нет… — Она откашлялась, — Люсинда?! — прочищая горло. — Но это, конечно, лишь моё личное мнение. — Девушка села.

— Спасибо, тебе, Молли, — осторожно произнесла мисс София, — Я уверена, что теперь мы все об этом проинформированы.

А Люси нет. Она перестала слушать напыщенную речь Молли еще на середине, когда вдруг почувствовала знакомое жуткое, болезненное ощущение в глубине своего желудка.

Тени. Она ощутила их присутствие еще до того как увидела их, пузырящиеся как кипящая смола в бочке. Темные щупальца одной из них обернулись вокруг ее запястья, и Люси смотрела на них в ужасе. Они пыталось залезть ей в карман. Они жадно тянулись к остаткам второго бумажного самолетика Арриан. Который она даже еще не прочитала! Двумя пальцами она затолкала самолетик поглубже в карман, а затем, даже не задумавшись над тем что собирается сделать, изо всех сил ущипнула Тень.

Удивительно, но Тень действительно отступила, внезапно отскочив назад как побитая собака. Впервые Люси смогла причинить вред этому монстру.

Оглядывая комнату, она встретилась глазами с Арриан. Голова Арриан была наклонена в сторону, а ее рот был приоткрыт.

Ах да, ее записка… она должно быть все еще ждет, когда Люси прочтет ее.

Мисс София убрала световой экран. — Думаю, моему артриту на эту ночь ада достаточно, — она рассмеялась своей остроте, приглашая своих отупевших учеников присоединиться к ее веселью. — Если вы ознакомитесь с отзывами семи критиков, которые я рекомендовала вам к прочтению, кроме самого "Потерянного рая", то, думаю, вы будете вполне готовы к завтрашнему экзамену.

Когда другие студенты спешно бросились собирать свои сумки и покинули класс, Люси развернула записку Арриан:

Только не говори мне, что он не грузил тебя чем-то типа "Я однажды сильно обжегся".

Ух. Ей определенно следует поговорить с Арриан и выяснить наконец, что она знает о Даниэле. Но сначала… Он уже стоял перед ней. Его серебряная пряжка светились на уровне ее глаз. Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в лицо.

Серые с фиолетовыми крапинками глаза Даниэла выглядели отдохнувшими. Она не говорила с ним в течение последних двух дней, с тех пор как он сбежал от нее на озере. Создалось впечатление будто время, проведенное им вдали от нее сделало его моложе.

Люси вдруг сообразила, что злополучная записка Арриан спокойно лежит на столе. Она сглотнула и быстро сунула ее обратно к себе в карман.

— Я хотел бы извиниться, за то что так внезапно оставил тебя тогда, — сказал Даниэль, странно равнодушным голосом. Люси не знала, должна ли она была принять его извинения, но он уже продолжал. — Но, как я полагаю, ты благополучно добралась до школы?

Она попыталась улыбнуться. Ей вдруг взбрело в голову рассказать Даниэлю о сне, который ей приснился, но к счастью быстро сообразила, как странно это прозвучит.

— И что ты думаешь об обзорном уроке? — Даниэль выглядел каким-то отчужденным, жестким, будто бы они раньше никогда не говорили. Может он так шутил?

— Это была пытка, — честно ответила Люси. Её всегда раздражало, когда умные девочки притворялись будто бы были не заинтересованы в чем-то, только потому, что считали, что именно это хочет услышать парень. Но Люси не притворялась; это и правда была пытка.

— Хорошо, — сказал Даниэль, показавшийся ей странно довольным услышанным ответом.

— Ты ненавидишь это?

— Нет, — сказал он загадочно, и Люси вдруг пожалела, что не притворилась немного раньше более заинтересованной, а просто сказала правду.

— Так… тебе что, понравилось? — спросила она, просто для того, чтобы только удержать его рядом. — И что же тебе понравилось больше всего?

— Возможно, «понравилось» это не то слово. — задумчиво протянул он, после затянувшейся паузы, — Просто это связано с моей семьей… изучение подобных вопросов. Думаю из-за этого я интересуюсь… я чувствую что-то вроде… связи.

Минуту спустя он снова сосредоточился на Люси. Память услужливо вернула ее в затхлую атмосферу архивного подвала, где они с Пенни ознакомились с содержимым личного дела Даниэля. С делом, в которым было четко указано, что Даниэль Григори провел большую часть своей жизни в Детском доме Лос-Анджелеса.

— Я не знала что у тебя была семья, — сказала она.

— А ты должна была знать? — Даниэль усмехнулся.

— Я не знаю. Я очень достаю тебя?