Падшие

— Нет уж, никаких «посмотрим»! Понял или нет?

— Да понял же, понял, хорошо? Черт!

Амос отпустил его, подтолкнул к выходу:

— А теперь валите отсюда!

Все трое не спеша удалились, бросая на Декера с Бэроном косые взгляды. Последний громко захлопнул за собой дверь.

Декер посмотрел на Бэрона:

— Из-за чего вся эта заварушка?

— А вы не слышали?

— Нет, наверное, я опоздал.

— Ну суть была в том, что весь этот городок катится к чертям и что только я в этом и повинен.

— Так-так, — медленно проговорил Амос.

— Я уже далеко не первый раз это слышу и наверняка не в последний.

— Люди вас тут здорово недолюбливают, я верно понимаю?

— Они тут много чего недолюбливают. Можно поставить вам стаканчик — типа как в благодарность?

Декер уселся за стойку, Бэрон тоже опустился на свой табурет. Протянул руку:

— Давайте формально представимся. Я — Джон Бэрон Четвертый.

Декер обменялся с ним рукопожатием:

— Амос Декер. Насколько я понимаю, город назван в честь вашей семьи?

— В этом вы правы, это действительно так. Хороший когда-то был городок… Было чем гордиться. Но теперь, боюсь, ситуация в корне другая. Думаю, вы и сами уже видели.

Вмешалась барменша:

— Если будешь что-нибудь заказывать, то все за счет заведения, Джон. И вот, держи.

Она протянула ему пластиковый пакет со льдом, который он тут же приложил к разбитому лицу.

— Ты очень добра, Синди, — отозвался Бэрон, улыбнувшись ей. Себе он заказал новую порцию виски с содовой. Декер предпочел пиво.

— Здесь по делам? — спросил Бэрон.

— В отпуске.

Бэрона это явно изумило.

— Вы и вправду приехали сюда… для собственного удовольствия?

— У моей напарницы здесь родственники. Она решила у них погостить. Ну и я увязался следом. Мы у них остановились.

Бэрон пригубил виски.

— И где же сейчас эта ваша напарница?

— В доме у сестры. А я решил, что спать еще рановато.

— Ну и как вам наш маленький рай? По вкусу?

— Вообще-то не сказал бы. Может, из-за того, что тут слишком уж часто убивают людей.

Бэрон задумчиво кивнул:

— Слышал об этом. Жутковатая история… Но в тяжелые времена всегда что-нибудь такое и происходит.

— Это и есть ваше объяснение?

— Да нет у меня никаких объяснений! Напиваюсь уже потихоньку, вот и несу, что в голову взбредет.

— И частенько вы так проводите время?

— А больше тут и делать-то нечего. Заезжаю сюда обычно раз в неделю, сижу часок, потом опять домой. Практически только сюда и выбираюсь, вот разве что еще за покупками. Ни за что не отвечаю, отчитываться не перед кем — вот и живу себе по давно заведенному распорядку.

— Везет вам.

— Да ладно, какое там везение… Кстати, вы когда сюда вошли, упомянули про ФБР. Вы что, действительно спецагент или это так, просто попугать?

— Вообще-то я обычный коп, просто сотрудничаю с Бюро.

— А вы откуда?

— Из Берлингтона, Огайо. Примерно такой же промышленный городок, что и этот. «Ржавый пояс».

— Вот уж и впрямь ржавый! А вы вообще в курсе истории этого города, в упадке которого якобы ответственно мое семейство?

— Совсем немного.

— Знаете, частично это и вправду так. Городок здесь появился, потому что мой предок, в честь которого я назван, открыл здесь огромное месторождение каменного угля. Бо́льшую часть его переправляли в Питтсбург для сталелитейных заводов. Потому-то он еще и углеперерабатывающие заводы тут устроил. А потом и ткацкие фабрики. Ну а после в этих краях и природный газ нашелся. Всяких предприятий у него тут было море, и он на самом деле был в Бэронвилле чуть ли не единоличным хозяином. И работало у него чуть ли не все население города. Предприниматель от бога, энергии хоть отбавляй — и хватка у него была, и везение… Никто из последующих поколений Бэронов и в подметки ему не годился.

— Про шахты и фабрики я уже слышал. А вот сталелитейный бизнес — это уже что-то для меня новое.

Бэрон кивнул:

— Кокс, используемый при производстве стали, — по сути, тот же каменный уголь, только прошедший специальную перегонку. Угля тогда было полным-полно, и был он сравнительно дешев. Стальные магнаты процветали, ну а с ними и поставщики сырья. В этом смысле дело у Джона Бэрона-старшего было совершенно беспроигрышное. Насколько я понимаю, человеком он был довольно безжалостным. Громил профсоюзы, подкупал продажных политиканов, загрязнял реки, воздух и землю. Платил рабочим самые гроши, обращался с ними хуже некуда. Нажил несметное состояние, так что его потомки могли жить в свое удовольствие, ничем себя особо не утруждая.

— И тогда-то все и покатилось под откос?

— В таких случаях почти всегда все катится под откос. В Америке не слишком-то любят финансовые династии. Семьи вроде Рокфеллеров — скорее исключение, чем правило. Каждый здесь сам пробивается наверх, полагаясь только на собственные силы, — ну или, по крайней мере, в теории. Хотя полагаю, что в списке «Форбс» достаточно людей, которые попросту унаследовали свои состояния, так что эту теорию очень легко опровергнуть.

— Но у вашей семьи оставались какие-то деньги?

— Кое-какие оставались. По крайней мере, на то время.

— А вы не были знакомы с кем-нибудь из убитых?

Бэрон глянул на него с нескрываемым любопытством: