Падшие ангелы

Когда мы пришли ко мне, я спросила у мамы, можем ли мы все вместе пойти на церемонию открытия библиотеки. Она сказала — «да», такая лапочка. Она никогда мне не отказывает.

Потом Мод попросила о довольно странной вещи.

— Миссис Уотерхаус, — сказала она, — вы бы не могли попросить мою маму пойти с нами? Пожалуйста. Ей нездоровилось последние несколько месяцев, и было бы полезно подышать немного свежим воздухом.

Маму, конечно, эта просьба поставила в тупик (почему Мод сама не может попросить свою родную мать?!), но она пообещала ее выполнить. Я немного расстроилась, потому что не очень-то хочется, чтобы тебя видели в обществе человека, который махнул на себя рукой. Тем не менее я должна поддерживать подругу. И потом, может, маме и не удастся убедить миссис Коулман пойти с нами — все же они не близкие подруги. А если она пойдет, то я, может, как-нибудь ночью прокрадусь к их дому и оставлю бутыль с краской для волос на пороге.

Гертруда Уотерхаус

У меня не хватило духа отказать Мод. Ужасно подумать, что девочка даже не может попросить собственную мать сходить с ней куда-нибудь. Я хотела было спросить почему, но у нее был такой кроткий и грустный вид, что я просто пообещала сделать все возможное, и на этом вопрос был закрыт. Я не думала, что от меня тут будет какая-то польза, хотя и дело-то пустяковое — совместная прогулка. Я никогда не имела на Китти Коулман ни малейшего влияния, и если уж Мод не может убедить ее пойти на столь незначительное мероприятие, то вряд ли это удастся мне.

Тем не менее я зашла к Китти следующим утром, когда девочки были в школе. Как только я ее увидела — почувствовала себя ужасно виноватой: почему я не пришла к ней раньше. Выглядела она ужасно — кожа да кости, и ее прекрасные волосы больше не отливали матовым блеском. Это такой шок — видеть, что жизненные силы совершенно покинули человека, когда-то такого энергичного. Будь я более недоброжелательной, я бы, может, испытала злорадное чувство при виде этой отцветшей красоты. Но мое сердце, напротив, устремилось к ней. Я даже стиснула ее руку, чему она удивилась, однако вырывать ее не стала. Пальцы у ней были холодны как лед.

— Господи, моя дорогая, вы как ледышка, — воскликнула я.

— Правда? — с отсутствующим видом спросила она.

Я сдернула желтую шелковую шаль со спинки дивана и накинула ей на плечи.

— Мне очень жаль, что вы заболели.

— Кто-то разве говорил, что я заболела?

— Нет, но… — Я смутилась. — Мод — она говорила, что у вас некоторое время назад вроде была пневмония. — Это, по крайней мере, было правдой, или так мне казалось, хотя, когда я увидела реакцию Китти Коулман, у меня возникли сомнения.

— Мод так сказала? — спросила она.

Интересно, подумала я, Китти может когда-нибудь не отвечать вопросом на вопрос? Но потом она пожала плечами.

— Впрочем, и это вполне может сойти, — пробормотала она.

Я не поняла смысла этих слов, но выяснять не стала.

Она позвонила в колокольчик, но, когда появилась девушка (это была не их постоянная горничная), Китти посмотрела на нее, словно забыла, зачем ее позвала. Девушка молча смотрела на нее и ждала указаний.

— Может быть, чашечку чая для вашей хозяйки? — предположила я.

— Да, — пробормотала Китти. — Это было бы неплохо.

Когда девушка ушла, я спросила:

— Вы показывались врачу?

— Зачем?

— Чтобы поправиться. Может быть, он пропишет вам что-нибудь тонизирующее. Или назначит водные процедуры. — Я тщетно пыталась припомнить какие-либо средства против поразившего ее недуга, что бы это ни было. Но в памяти всплывали лишь отрывки из прочитанных романов, в которых героиня уезжает лечиться на воды в Германию или отправляется на юг Франции, к солнышку.

— Доктор сказал, что для восстановления сил мне нужно хорошо питаться и дышать свежим воздухом, — механически повторила Китти. Однако же вид у нее был такой, будто в день она съедала не больше ложки, и у меня были большие сомнения, что она вообще выходила из дома.

— Вот об этом-то я и хотела с вами поговорить. На днях я собираюсь сводить своих девочек на открытие библиотеки на Честер-роуд, вот и подумала, что, может, вы с Мод к нам присоединитесь. А потом мы могли бы прогуляться в парк Ватерлоо. — Я чувствовала себя немного глупо, потому что у меня это прозвучало так, будто я предлагала минимум экспедицию в Антарктику, а не банальную прогулку.

— Не знаю, — ответила она. — Это далековато.

— Да библиотека-то совсем рядом, — тут же сказала я, — и нам вовсе не обязательно подниматься на холм, чтобы выпить чаю, — мы можем найти место и поближе. Или вы могли бы заглянуть ко мне. — Китти никогда не была в моем доме. Мне вовсе не хотелось, чтобы она увидела мою тесную гостиную, но я чувствовала, что должна ее пригласить.

— Я не…

Я ждала, пока Китти закончит предложение, но она остановилась на полуслове. Что-то с ней произошло — она была похожа на ягненка, который заблудился и теперь бесцельно бродит по полю. Я не была в восторге от того, что мне приходится играть роль ее пастыря, но я также знала, что Господь не велел пастырю судить стадо Его. Я снова стиснула ее руку.