Падшие из ада

У Нижних общая координация была поставлена гораздо лучше, нежели и Петро и его коллег. Думаю, при таком подходе они бы и без моей скромной помощи рано или поздно прорвали бы бестолковую оборону Верхних.

– Эй, вы двое! – я вздрогнул от резкого окрика, – что стоите!? Хотели валить отсюда, так валите, да поживей, пока я не передумал! Не путайтесь под ногами!

Мы не заставили себя долго уговаривать и бодрым шагом поспешили прочь, прижимаясь к стене и пропуская бегущих нам навстречу людей. Никому не было до нас дела, и мы без особых приключений вскоре отыскали выход на вожделенную лестницу.

* * *

– Этого не может быть! – Юлия уронила планшет, и Волочин забрал его из ее подрагивающих рук, – безумие какое-то… нет, невозможно!

– Вы не верите собственным глазам?

– Я не верю тому, что Вы мне показываете! Сейчас на дворе не дремучее средневековье, и мы не в пустошах за Стеной, – девушка вскинула голову, – а Вы пытаетесь убедить меня, что все это происходит здесь и сейчас, в одном с нами здании. Чушь!

– Ха! Это Вы еще не видели, что творится в зимнем саду на 100-м уровне! Мы уже заканчиваем редактировать материал, и я Вам скоро его покажу. А на происходящее непосредственно у нас над головами, – полковник ткнул пальцем в бетонный потолок, – мне и самому смотреть противно. Так что Вам предстоит еще многое узнать о безднах человеческого безумия, что разверзлись сейчас в «Айсберге».

Юлия закрыла глаза и обессилено откинулась на холодные трубы за спиной. Перед ее внутренним взором продолжали плясать жуткие картины, наполненные насилием, болью, кровью и смертью. Казалось совершенно немыслимым, что подобное может происходить где-то здесь, совсем рядом с ней, в самом центре современного города. Неужели культурные, образованные люди, выросшие в окружении цивилизации, исповедующей гуманизм и милосердие, могли в одно мгновение откатиться чуть ли не до первобытного уровня, начисто позабыв все моральные устои, кропотливо отстраивавшиеся человечеством на протяжении веков и тысячелетий!? Пускай с трудом, но Юлия еще могла как-то понять тех, кто устраивал самые натуральные сражения за воду и продукты, но вот то, что творили другие, не укладывалось ни в какие рамки!

Выходит, Волочин ничего не приукрашивал, когда стращал ее картинами массового сумасшествия, охватывающего людей, лишившихся псикоррекционной страховки? Он знал, к чему приведут его действия, но, тем не менее, без малейших колебаний погрузил «Айсберг» в пучину воплощенного ада, чем обрек тысячи его обитателей на страдания и ужас. Как? Как должен работать ум человека, решившегося на подобное!? Насколько извращенными соображениями должен он руководствоваться!? На какие еще мерзости он может быть способен?

– Зачем Вы это делаете? – чуть слышно прошептала девушка.

– Все затем же – чтобы предупредить мир о нависшей над ним угрозе. Ведь если мы вовремя не опомнимся, то аналогичный кошмар вполне может выплеснуться на улицы наших городов, – Волочин энергично рубанул воздух рукой с планшетом, – Вы только представьте себе, что случится, если при землетрясении или пожаре люди, вместо того, чтобы спасаться самим и помогать окружающим, внезапно начнут вытворять такие вот непотребства? Вместо наведения порядка начнут усугублять хаос?

– Хорошо, признаю – своей цели Вы достигли. Остановитесь, хватит! Я донесу Ваши соображения до Совета Лиги и обещаю, что они не останутся без внимания. Но прекратите мучить ни в чем не повинных людей!

– Совет!? Сборище зазнавшихся снобов! – презрительно фыркнул полковник, – они скорее удавятся, чем поступятся хоть малой толикой своей власти! Десятки, сотни, тысячи жертв для них – ничто, если речь идет о сохранении их доминирующего положения! Я вижу, что Вы считаете меня чудовищем, но Ваша родня – они ничем не лучше! Оказавшись на моем месте, любой из них ни секунды бы не колебался и поступил бы точно так же.

– Не стоит судить о других по собственным меркам!

– Ой, да бросьте! – Волочин сморщился, словно откусив кусок лимона, – на самом деле мы с Вами похожи, Юлия Александровна, да и мыслим одинаково. Мы оба прекрасно понимаем, что иногда ситуация требует идти на жертвы. И Вы не хуже меня знаете, что лучшей смазкой для шестеренок Власти является кровь.

– В отличие от Вас, мне бы никогда не пришло в голову убивать людей ради более эффектной демонстрации своих тезисов.

– Это всего лишь вопрос обстоятельств. Под их давлением вы еще и не на такое пойдете.

– Вот уж нет! У меня еще сохранились представления о границах дозволенного, и до некоторых вещей я не опущусь никогда!

– Поживем – увидим.

– В любом случае, Ваша демонстрация получилась уже достаточно убедительной. И… яркой. Вам не кажется, что этого вполне достаточно? – Юлия зябко поежилась, – мне, во всяком случае, увиденного хватило за глаза.

– При всем уважении, Вы вряд ли сможете оказать существенное влияние на принимаемые Советом решения. Мои послания адресованы другой аудитории.

– Какой же?