Падшие из ада

Эдуард возвращался в мир совершенно другим человеком, нежели тот упрямый юнец, что был изгнан из него четыре года назад. Он ни на миг не забывал слова брата, сказанные ему на прощание, но если поначалу он раз за разом прокручивал их в голове, подпитывая свою ненависть и жажду мести, то теперь они стали для Эдуарда чем-то вроде ветхозаветной мудрости, истинный смысл которой открывается только по прошествии многих лет, да и то далеко не каждому. Сейчас он и впрямь был благодарен Александру за то, что тот уберег его от вполне реального шанса свернуть себе шею и дал возможность прийти к внутреннему согласию и гармонии. Помог найти себя и определить свое место в жизни.

И сегодня его время пришло. Эдуард знал, чего хочет добиться, и знал, как достичь поставленных целей. Александру более не придется краснеть за своего младшего брата. Он с полным правом сможет им гордиться!

– Катер ожидает Вас у пирса, – доложил вкатившийся с крыльца стюард.

Ну что ж, пора. Эдуард еще раз окинул взглядом свою бывшую тюрьму. Он так с ней свыкся, что наверняка будет скучать по небольшому уютному домику, окруженному океанской лазурью. Кто знает, быть может ему еще захочется сюда вернуться, чтобы ненадолго сбежать от хлопот, суеты и других людей. Да и думается тут хорошо. Надо будет проследить, чтобы остров поддерживали в порядке на случай такого приступа меланхолии.

Эдуард развернулся, подхватил небольшой кейс с личными вещами и быстро зашагал к причалу. Больше он назад не оглядывался.

Эдмон Дантес умер. Да здравствует граф Монте-Кристо!

* * *

Бывает, приснится какая-нибудь гадость, от которой просыпаешься в холодном поту и облегченно вздыхаешь – слава Богу, это всего лишь ночной кошмар! Порадуешься, перевернешься на другой бок и нахрапываешь себе дальше.

Но случается и обратная ситуация, когда, пробуждаясь, вдруг вспоминаешь, что недремлющая реальность стоит у изголовья кровати с большой дубиной наготове, чтобы немедленно начать колошматить тебя по голове и другим местам. И хочется нырнуть обратно в сладкий сон, но уже поздно, и возвращение к действительности вспять не повернуть.

Меня же угораздило вляпаться в наихудший из всех возможных вариантов. Жадно хватая ртом воздух, вынырнуть из жуткого кошмара только для того, чтобы вернуться в реальный мир, который ничуть не лучше!

Одно радовало – нас с Кирой за всю ночь никто не побеспокоил. У меня даже мелькнула мысль остаться здесь, на техническом этаже и подождать, пока ситуация не разрешится, но жена выступила решительно против. Ее пугала сама мысль о том, чтобы находиться под одной крышей с такими безумцами, что повстречались нам на нашем пути. Что в супермаркете, что в храме…

Кроме того, голод и жажда также обладали правом голоса и единогласно настаивали на том, чтобы продолжить спуск вниз. Побег из пожара стоил нам немалых сил и нервов, да и в горле до сих пор саднило от дыма, а когда я взглянул на Киру, то в бледном свете зачинавшегося утра разглядел, что все ее лицо перепачкано в саже и копоти. Думаю, моя физиономия представляла собой аналогичную картину.

В общем, раздобыть немного воды нам бы сейчас не помешало, а потому мы все же решили отправляться в дорогу.

Вот только я зарекся впредь разгуливать по темным этажам с пустыми руками. Когда ты не можешь дать отпор, то обязательно находится желающие указать тебе твое место в жизни и поучить тебя уму-разуму на свой лад. С меня хватит! Я и сам кому хочешь мозги могу вправить! Тренировки на арене хоть и виртуальные, но некоторые навыки все же прививают. Осталось лишь найти подходящий инструмент.

Пошарив по окрестностям, я наткнулся на сваленные в углу металлические трубы, являвшиеся, по-видимому, элементами быстросборных строительных лесов. Из общей кучи я выбрал стальной прут примерно метровой длины с приваренными на концах увесистыми проушинами. Парой пробных взмахов я рассек воздух своей импровизированной палицей и почувствовал себя заметно уверенней.

Лестницу мы отыскали не сразу, поскольку никаких специальных указателей на этаже не оказалось, и нам снова пришлось заглядывать во все двери подряд. Но, так или иначе, вскоре мы с Кирой снова отсчитывали бесконечные уходящие вниз и в темноту ступени.

Вчерашняя усталость и пережитый шок схлынули, обнажив боль в измученном и изможденном теле. О себе не замедлили напомнить и многочисленные синяки, и ободранные ладони, и обожженные ноги. Иногда складывалось такое впечатление, что болело вообще все! У Киры распухла левая щиколотка, которую она ушибла, упав из окна на металлическое ограждение люльки, и она заметно прихрамывала, невольно шипя и задерживая дыхание на каждом шаге. Я позволил ей опереться на свое плечо, хотя моих собственных сил едва хватало, чтобы самому не упасть и не покатиться кубарем по ступенькам.

Я не знаю, что располагалось на тех этажах, что мы проходили мимо – жилые апартаменты, гостиничные номера или же офисы, но доносящиеся до нас запахи ясно давали понять, что ничего хорошего мы там не найдем. Так что мы и не пытались, торопясь как можно скорей сбежать отсюда.