Падшие из ада

Роща расступилась еще одной лужайкой, посреди которой трещал жаркий костер. Вокруг него на траве сидело несколько мужчин, чья одежда демонстрировала диапазон стилей от банного халата и спортивной толстовки до дорогого костюма-тройки. В свете потрескивающих поленьев блеснули чьи-то очки, сползший набок бордовый галстук, также в память врезалась окладистая черная борода, принадлежавшая одному из «туземцев», что сидел справа. Рядом громоздилась куча садовых скамеек, обломки которых использовались как дрова. Из-за зарослей доносились голоса – женские и даже детские. Какой-то младенец надрывался от крика, но на него, похоже, никто не обращал внимания. Повстречай я в другое время такое сборище, рассевшееся вокруг костра, над которым на корявой палке крутилась уже изрядно обглоданная нога – волей-неволей начал бы шарить глазами по сторонам в поисках отлучившихся санитаров. Ни дать, ни взять – стоянка первобытного человека, как ее изображают в учебниках.

На мое лицо упало несколько холодных снежинок, и я, запрокинув голову, увидел огромную дыру в стеклянном куполе зимнего сада, через которую падал первый снег этого года. Именно сюда рухнул потерявший управление красный коптер с моим боссом и его супругой. Оставался, конечно, зыбкий и призрачный шанс, что они могли выжить, но верилось в такой благополучный исход с большим трудом. Обломки машины должны находиться где-то неподалеку, надо бы расспросить местных о подробностях катастрофы…

– Ну наконец-то! – радостно воскликнул обладатель черной бороды, – мы уж заждались тут!

– Тебя только за смертью посылать! – поддакнул худощавый мужчина в очках с тонкой золотой оправой.

Не знаю точно, что именно послужило спусковым триггером, но у меня в голове что-то вдруг щелкнуло, и сердце учащенно заколотилось.

Что-то в происходящем было не так. Я никак не мог ухватить и четко сформулировать суть охвативших меня сомнений, но здесь явно чувствовалось что-то неправильное.

В направленных на нас взглядах читались радость и облегчение, но я не видел ни малейшего признака интереса. Никого не волновали наши приключения, никому не было дела до рассказа о вчерашнем пожаре. На нас смотрели не как на товарищей по несчастью или интересных собеседников, а как на… на…

Я услышал, как внезапно прервалось дыхание Киры, и она испуганно стиснула мою руку.

– Это же… – она резко отвернулась, зажимая ладонью рот, и тут кусочки мозаики в моей голове один за другим начали прыгать на свои места, складываясь в безумную картину.

Мой ошеломленный мозг, правда, сопротивлялся до последнего. Как пациент, которому огласили страшный диагноз, упорно отказывается поверить в услышанное, изыскивая правдоподобные объяснения, извиваясь и уворачиваясь от пугающей истины. Да нет, бросьте! Не может такого быть! Послышалось, небось. Вы что, всерьез? Но…

Тем не менее, отдельные штрихи постепенно слились в единый образ, безжалостный в своей очевидности.

Неожиданный испуганный возглас жены выдернул меня из ступора, словно открыв мои внутренние дамбы и разом выбросив в кровь весь припасенный запас адреналина. Я резко крутанулся на месте, закрывая собой Киру и, одновременно, взмахнув своим верным прутом, чтобы упредить возможную атаку. И не прогадал.

Небритый тип в халате как раз подкрадывался к нам сзади, вот только вместо фонаря он уже сжимал в руке большой кухонный нож. Моя палица со свистом рассекла воздух и заехала ему по плечу. Мужик вскрикнул и выронил оружие, но я не стал останавливаться и, описав своей железякой широкую дугу, ударил его сверху вниз по шее.

Я почувствовал, как под моим ударом что-то хрустнуло, и небритый тип молча повалился на землю как мешок с навозом.

Раздумывать было некогда. Я перепрыгнул через неподвижное тело, увлекая за собой Киру и развернулся лицом к костру, выставив оружие перед собой и готовый к бою. Я не испытывал жалости и не ожидал милосердия в ответ, как гамбургер, угодивший в руки оголодавшего посетителя забегаловки. Теперь я понял, что именно показалось мне странным во взглядах собравшихся вокруг костра людей.

Просто они смотрели на нас с Кирой как на еду, а жарившаяся на огне нога была человеческой.

На меня уже несся тощий очкарик, и я не стал тратить время на очередной замах, а просто выбросил руки вперед и ткнул ему точно в солнечное сплетение. Он запнулся, хватая ртом воздух, и я помог ему принять правильное решение, с размаху заехав по коленке. Бедняга упал, хватаясь за ногу и мучаясь от желания кричать и одновременной неспособности сделать хотя бы один вдох.

Другие также повскакивали со своих мест, но теперь, когда между нами лежало уже два тела разной степени искалеченности, они сбавили темп, вовсе не горя желанием пополнить их число. Кира, прижимаясь ко мне, одновременно держала под присмотром наш тыл, так что вновь застать нас врасплох у них бы уже не получилось, а на моем лице, думаю, ясно читалось, что пленных я брать не намерен. Из леса слышались обеспокоенные оклики, и на шум скоро вполне могло прибыть подкрепление, но мы вовсе не собирались здесь его дожидаться.