Падшие (ЛП)

Он не оставляет мне выбора. Это своего рода облегчение. Он принимает за меня решение, и бегство от агента Лоуэлл кажется немного более приемлемым. Мы выходим в коридор, и у меня только один вопрос:

— Где, черт возьми, Зет?

Зет

— Я всегда думал, что тем, кто пустит тебе пулю в лоб, когда ты облажаешься будет Сэм. Хочу сказать... никогда бы не подумал, что это будет так.

Сэм. Да, Сэм. Каждый раз, когда парень выходил из дома, его ловят с поличным. Он не знал, куда целиться, чтобы попасть мне в сердце. К сожалению, этого нельзя сказать о Чарли Холсане. Чарли точно знает, где мое сердце. Его «FN Herstal Five-Seven», — один из самых сложных пистолетов, которые можно достать, но самый эффективный в своей работе — прижат к моей грудной клетке. В то время как у Сэмми никогда бы не хватило смелости нажать на курок, я знаю точно, что у Чарли не будет с этим проблем. В его глазах дикий свет — безумная мания, которая заставляет думать, что он нанесет особенно сильный удар.

— Я знал, что, если наваляю твоей маленькой п*зде, ты прибежишь, — говорит он, его рот растягивается в широкой улыбке. С его стороны неразумно обзывать Слоан как угодно, но назвать ее так... Каждое слово, которое срывается с моих уст, — это ругань, но я никогда не использую этого слова. Это уродливое слово, используемое уродливыми людьми. Я сжимаю руки в кулаки, готовясь.

— Ты всегда был порочен, Чарли, но никогда не думал, что ты из тех мужчин, которые торгуют женщинами. И уж точно не думал, что ты сдашь меня.

Чарли фыркает и, прищурившись, смотрит на меня.

— Я из тех людей, которые любят зарабатывать деньги. Это единственное, что когда-либо интересовало меня. — Он щурится чуть сильнее. — Ты думаешь, что продавать этих с*к хуже, чем всаживать пули в затылок людям? По крайней мере, девчонки живы, когда я их продаю. В основном. Сколько людей ты убил по моей просьбе, Зет? Сколько людей ты стер с лица земли?

Я киваю, глядя на него сверху вниз.

— Больше, чем могу сосчитать. Но все они были злобными ублюдками и убийцами вроде тебя. Может, я и был палачом, но приказы раздавал ты. Их кровь также на твоих руках. Я никогда не причинял вред невиновным.

Голова Чарли отклоняется, когда он смеется.

— Если эти мысли помогают тебе спать по ночам, сынок, кто я такой, чтобы спорить?

— Я прекрасно сплю, Чарли.

Вжимаюсь в ствол его пистолета. Я так, бл*дь, из-за этого переживаю. Покончил с его безумной паранойей, угрозами, устал гадать, кто из его мудаков-приспешников слоняется за углом, ожидая, чтобы подвергнуть мою девочку опасности.

— Ты пытался столкнуть Слоан с дороги, не так ли? — прорычал я.

Чарли пожимает плечами, уголки его рта опускаются.

— Это Сиэтл. Здесь часто идут дожди. Не моя проблема, если твоя женщина не может управлять машиной в дождливую погоду.

— Пошел ты, Чарли. Пока ты, бл*дь, пытался расквитаться со Слоан, твоя женщина дома резала себе вены. Она этажом ниже, в гр*баной коме; ты хотя бы навещал ее?

Чарли быстро реагирует, отстраняется и размахиваясь, сильно бьет меня в живот. Я сгибаюсь пополам, — ничего не могу с собой поделать, — воздух покидает мои легкие в мучительном удушье. Я чувствую, что рана в животе рвется еще сильнее. Раньше было плохо, теперь это чертовски плохо. Волна тошноты накатывает на меня, вызывая рвоту.

— Было бы разумно не упоминать об этом, — Чарли наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Я знаю, что ты был там. И знаю, что ты имеешь к этому отношение.

Я сплевываю на пол, не удивляясь, когда вижу кровь в своей слюне.

— Она хорошо справлялась до моего прихода, придурок. Тебе придется принять, что годы лжи, обмана, наркотиков... ты сделал ее такой чертовски несчастной, что она хотела умереть.

Я жду. Жду подходящего момента, чтобы выхватить пистолет и выстрелить в него. Чарли опускает оружие, бьет прикладом о мой затылок. Мое зрение озаряется словно калейдоскоп.

— О! Боже мой!

Я слышу скрип теннисных туфель по линолеуму затем грохот чего-то падающего на землю. Кто-то наткнулся на нас с Чарли в компрометирующем положении, и испугался до чертиков.

— Стой, где стоишь, милая, — говорит Чарли.

Я поднимаю глаза и вижу застывшую медсестру с перевернутым подносом у ног, пузырьки с лекарствами катятся по коридору к нам. Она выглядит так, будто только что обделалась. Наверное, потому что Чарли наставил на нее пистолет. Я не могу забрать оружие у Чарли, это слишком рискованно. Он может выстрелить в медсестру. Но теперь, когда он отвлекся, могу достать свой пистолет. Выхватываю его из-за пояса, шипя сквозь зубы от невыносимой боли, разрывающей мой живот.

— Брось пистолет, Чарли.

Чарли, ухмыляясь, поворачивает ко мне голову. Он выглядит еще более безумным, с глазами навыкате. Он смеется.