Падшие мальчики

Ребенок был одет в белую школьную рубашку в пятнах крови. Голова склонилась к правому плечу под немыслимым углом. Рот открылся — вместе со вздохом на губах выступили алые пузырьки. С лица смотрели истекающие тьмой дыры. На черепе, с одной стороны, влажно блестела вмятина.

Маршалл нащупал пульт и нажал на паузу. Вампиры остановились, лица расплылись пятнами. Все замерло, кроме мальчика рядом с гробом, мальчика со сломанной шеей, чернильными глазами и кровавой пеной на губах.

Искривленные губы разомкнулись и выдавили одно слово.

Папа.

Глава 19

Норт-Бенд, штат Вашингтон, США

27 июля 2008 г.

Пять тридцать вечера. В это время Джо Бернетт кормил жену.

Он размешал жидкое пюре — бобы, картофель, воду и немного соуса — и сунул ложку в рот Марлин. С искрой интереса в глазах она втянула кашицу. Впрочем, вскоре и эта искра померкнет и ее челюсти вяло, механически задвигаются.

Проглотив пюре, она постучала пальцами по подлокотнику качалки — знак, что можно подать следующую ложку. Джо наклонился вперед в кресле — старое дерево заскрипело под его весом — и повторил операцию. Пар от пюре плыл в вечернем воздухе белыми завитками, напоминая дымку, что утром поднимается от испачканного дерьмом свиного загона. Несмотря на лето, утра в этой части штата Вашингтон выдавались прохладными.

Он слышал, как визжали свиньи. Им тоже хотелось есть.

Но они подождут. Сейчас пять тридцать, каждый день в это время он кормит жену. Джо всю жизнь проработал на ферме. Распорядок дня был важнее всего. Так он проживал день за днем — по часам. Они властвовали над ним, будили утром. Их звон провожал его в кровать. Можно сказать, что он скорее был женат на часах, нежели на Марлин.

Марлин Бернетт — овощ. Это слово некогда обижало и злило Джо, словно оскорбление было адресовано ему, а не ей.

Жил-был свиновод Джо с овощем вместо жены.

Теперь он смягчился. Во многих отношениях такое определение оказалось верным. Марлин сидела перед ним, жила — в очень узком смысле этого слова. Как овощ, она впитывала полезные вещества, пила воду каплями или через соломинки. Он смотрел, как вздымается ее грудь, слышал скрипы, с которыми легкие втягивали воздух из респиратора. Она все еще функционировала как человек, но, словно овощ, не обладала разумом.

Ее мысленная активность почти свелась к нулю. Конечно, бывали хорошие минуты, когда она стонала, показывая, что хочет сесть или перебраться с кровати на кресло-качалку у окна, но это случалось крайне редко и в последний раз произошло очень давно.

Джо бросил ложку в пустую миску, сгорбился. Он ощущал усталость каждой клеткой своего тела. Боль день ото дня становилась сильнее. Джо было за пятьдесят, но он чувствовал себя гораздо старше. Руки по ночам жгло: острая, режущая боль поднималась от запястий, вгрызаясь в костяшки. Спать почти не удавалось. Помогал летний воздух, а еще ванночки с теплой водой.

Но за каждым летом, как хищник в засаде, пряталась осень.

Он не хотел об этом думать.

Джо ждал артрита — мерзкой болячки — всю жизнь. Недуг скрючил руки его отца, когда тот был еще жив, а молодой Джо верил, что никогда не состарится. Эта дрянь нападала на отца по ночам и спустя десять лет превратила руки старого Саула Бернетта в коряжки, на манер стеблей ежевики.

Джо знал, что с ним случится то же самое. Таков жребий фермера, и долг последнего — принять его со смирением. Джо понимал, что если косить траву одной косой пятьдесят лет, то лезвие заржавеет и сломается. Руки фермера — его главный инструмент, но со временем и они станут бесполезны.

Потом все будет кончено.

Но еще слишком рано.

Он мог сжать зубы и терпеть боль, пока у него оставался график, а в шкафах на кухне — аспирин. Джо не мог позволить себе сдаться, не сейчас, пока его жена еще жила, пока у него были свиньи. Без цыплят и гидропонной установки он бы прожил, но свиньи были всем.

Трудная работа.

Спрос на свинину был выше, чем когда-либо: все хотели мяса животных, выращенных традиционным способом, но частные фермы на маленьких участках отходили в прошлое. Оставаться на плаву было трудно, особенно если учесть дополнительные затраты. Со всех сторон на Джо наступали конкуренты, не говоря уже о том, что бекон и стейки можно было купить в «Уолмарте».

Помощников он не нанимал не из-за гордости, а потому что не позволяли финансы. Помогали пособия по инвалидности, деньги за сдачу дома жены, социальные льготы. Когда выплаты задерживались, он зарабатывал нишевой торговлей: продавал яйца, фрукты, марихуану. Было непросто, но он привык к этому так же, как привык дважды в день менять жене подгузники вместо того, чтобы ходить с ней в «Твидс» — есть картофель фри.

Бюрократические проволочки больше не беспокоили его. Это радовало. В конце концов, он заботился о жене и решал проблемы со страховкой уже девять лет. Трижды в неделю приходила медсестра. Она брала немного: Джо вполне мог с этим справиться. Но боль донимала его. Все дело в холоде.