Падшие в небеса. 1937 год

— Ну, что вы там копаетесь?!.. Бросили жмура и выходите! — недовольно прикрикнул охранник у входа. Он, входить в страшный склад трупов — не решался. Так и стоял, ожидая, когда зэки выйдут. Словно чувствовал опасность. Словно понимал — его там ждет смерть!

— Эй, вы, что там? А ну, выходите! Ты, что вы там? — солдат забеспокоился. Показалась его голова. Он, с тревогой ищет глазами, силуэты живых — среди штабелей мертвых. Конвоир испуганно выставил карабин вперед и сделал еще шаг. Один нерешительный шаг,… но этого мало! Мало!

— Эй! Ты, что там развалился?! — солдат заметил лежащего и дергающегося от ужаса Клюфта. — Ты, что там валяешься?! А ну, встать! — скорее испуганно, чем жестко пропищал солдат. Еще шаг! И удар! Удар в полушубок! Короткий и глухой звук разрезаемой ткани и кожи. Заточка пробила овчину. Солдат негромко вскрикнул, но устоял на ногах. Он, по-инерции, резко рванул карабином и попал прикладом в голову Фельдмана. Тот — упал. Солдат попытался отступить и крикнуть напарнику — позвать на подмогу! Но Борис Николаевич, изловчился и пнул конвоира по ногам. Тот, потерял равновесие и рухнул на снег уже внутри барака. Солдат вновь попытался заорать. Ладонь Фельдмана закрыла ему рот. И еще удар заточкой! В область сердца! Штырь выскочил из ладони Фельдмана и так, и остался торчать из груди конвоира. Но солдат даже после второго удара, вроде бы смертельного — сил не потерял. Напротив — крепко сжимая карабин, он опять резко рванул им. Фельдман, пытаясь уклониться от встречи с прикладом — повалился на вертухая сверху. Они покатились по снегу.

Павел, рванулся вперед. Ему, все же удалось освободиться от мертвеца и подняться на ноги. Клюфт, подскочил к борющимся на земле Фельдману и конвоиру, но застыл в нерешительности! Что делать?! Как помочь Борису Николаевичу в этой суматохе?! Павел, как парализованный смотрел за этой схваткой — не зная, что предпринять?! Фельдман в пылу борьбы прохрипел Клюфту:

— Второго вали!.. Второго!.. Они нас кончат!.. Смертельно раненый конвоир, как ни странно, сил не терял! Павел заметил, что ему даже удалось за ремень подтянуть к себе карабин! Еще мгновение и — он прижмет приклад к голове Фельдмана и тогда — тогда грянет выстрел! И все кончено! Все! Павел рванулся вперед и схватил оружие. Вырвал карабин и прижав к себе холодный, вороненый ствол, с ужасом посмотрел на выход! Там!!! Там на улице, стоял второй ветрухай! Его надо убить! Убить! И надо было сделать это сейчас! Сейчас нужно решать — стать свободным, но убийцей, или быть — убитым, но не переступить этот рубеж морального мучения! Решать! Ах, как мало времени! Мало времени! Решать!

— Эй, что вы там? А? Что вы там! Вы надоели! Надоели! — раздраженно закричал с улицы второй конвоир. Но его слова тонут в шуме треска! Где-то, совсем рядом, так же убивают людей! Мир превратился в сплошное убийство!

— Господи, помоги! Господи, помоги! — зашептал Павел и зажмурил глаза. Второй конвоир все же сделал шаг ко входу в этот морг! Сделал! Павел сжал холодное цевье карабина с такой, неистовой силой, что свело пальцы. Он ждал! Ждал!

«Просто сильно ударить по голове! По голове прикладом и все! Все! У него шапка — она смягчит удар и может быть, я не убью его! Он просто упадет без сознания! Нет! Я его не убью! Я не хочу убивать! Просто оглушить! Оглушить!» — застучали мысли в голове. Но конвоир остановился. Он замер и попытался прислушаться — что происходит там, внутри? Но, тщетно! Звуков борьбы и хрипов, он не слышал! Не мог услышать! Мешал проклятый треск работающего двигателя без глушителя… Солдат занервничал. Он, вскинул винтовку и просунув в щель валенок, приоткрыл ногой дверь. Она распахнулась. Живая куча! Катающиеся на снегу тела! Фельдман и солдат боролись! Хотя у раненного конвоира все-таки заканчивались силы. Он умирал, умирал и понимая это — хрипя, звал на помощь своего товарища! А тот, стоял в нерешительности! Наконец, вскинул винтовку, прицелился! Стрелять!