Падшие в небеса. 1997 год

— То есть как это? Андрон Кузьмич? Зачем вы это делаете? Неужели вам так нужен этот человек? Андрону Кузьмич посмотрел на Рябчикова и улыбнулся. Он вдруг понял, что видел за свою жизнь, как стареет человек,… нет не в зеркало, а на конкретном примере… Рябчиков… Он вспомнил его совсем мальчишкой двадцатилетнему пареньком в том далеком пятьдесят третьем году. Когда Маленький впервые столкнулся с молодым надзирателем тюрьмы с сержантскими нашивками на погонах. Почему-то тогда, в пятьдесят третьем, он очень захотел познакомиться с этим озорным, как показалось майору МГБ Маленькому, солдатом контролером. Может быть, он в солдате срочнике Рябчикове, увидел самого себя,… вспомнил, каков был он сам, попав первый раз в тюрьму в качестве стажера следователя в далеком тридцать седьмом?! Так это или нет, но за эти сорок четыре года Маленький проследил всю жизнь этого человека. Более того, участвовал в ее становлении и изменении. Солдат срочник преобразовался в старшину сверхсрочника, а затем и в лейтенанта внутренней службы, который с особым рвением нес нелегкую ношу своих обязанностей в коридорах красноярской тюрьмы. Рябчиков — смешной толстенький человек с милой фамилией, вот так, стал надзирателем и оперативным работником тюремной системы. Рябчиков… Иван Васильевич стал Маленькому близким человеком, потому, что именно через него Маленький долгое время знал, что на самом деле происходит в тюрьме, «кто и за что сидит и кого и за что выпускают». А тогда,… тогда в марте пятьдесят третьего… Маленький был просто испуган, испуган переменами и нависшей над ним пропастью. Казалось все кончено! Казалось, умер «хозяин» и все пойдет под откос! Казалось, пятого марта могла остановиться жизнь в стране… Иосиф Виссарионович,… который был богом на земле. Мудрым и беспощадным добрым и лукавым, он, он должен был жить вечно,… но что-то случилось с миром, тогда в марте пятьдесят третьего, коль всемогущий и бессмертный лидер и вождь банально умер от инсульта на своей госдаче. И люди стали другими… нет, не сразу, но стали, люди вдруг начали понимать ничто не вечно на этой земле. Ничто и никто,… даже такой всемогущий человек, как Иосиф Виссарионович,… они начали понимать через тридцать лет беспробудного сна… Но это случилось не сразу,… а тогда в марте пятьдесят третьего очень многим было страшно… очень многим. И Маленький был в их числе… Даже министерство тогда и то разогнали, объединив МГБ с МВД. Казалось еще шаг и его жизнь будет закончена именно в подвалах тюрьмы, но уже не в качестве следователя, а жертвы…. И тогда, тогда почему-то Маленькому и захотелось подружиться, с тем молоденьким пареньком конвоиром по фамилии Рябчиков. Но катастрофы не случилось, зато родилась дружбы между майором и сержантом переросшая со временем в профессиональные и просто теплые человеческие отношения. Сколько воды утекло с того времени?

Сам Рябчиков уже на пенсии и сам он давно получил звание подполковника, но для Маленького он все еще на подсознательном уровне оставался сержантом, мальчишкой, конвоиром и контролером тюремных коридоров который по просьбе Маленького ловко добывал сведения, как у арестантов, так и работников тюрьмы. На оперативном языке такой человек назывался слухач — агент сексот. Но Маленький к своему слухачу по фамилии Рябчиков относился с каким-то уважением и даже любовью. Поэтому, наверное, они и остались старыми приятелями до сих пор.

— Андрон Кузьмич, у вас, что определенная цель внучке показать все это? — осторожно интересовался Рябчиков, — она, что на юридическом учиться?

— Нет, она тут не по этому поводу,… - грустно ответил Маленький.

— Хм, а по какому?

— Ты слишком много сегодня вопросов задаешь Ваня…

— Извините. Вы знаете, как я рискую. Да и за вашу семью всегда переживал. И Вика мне как родная. Просто…

— Просто Ваня,… люди имеют несчастье к способности влюбляться…

— Что? — Рябчиков посмотрел Маленького и вновь непроизвольно ухмыльнулся.

— Да Ваня, вот ты влюбился ведь свою жену…

— Ну и что? Причем тут это?!

— Да притом, что любовь, как оказывается это вовсе не прекрасное чувство, а лишь обыкновенная человеческая слабость…

— Как это? — Рябчиков не как не мог понять, куда клонит Андрон Кузьмич.

— Да так Ваня, так. Я тоже этой слабостью страдал. Очень, давно. Любил я Ваня одну девушку. Был такой же молодой, как ты в пятьдесят третьем. Взял и влюбился.

— Что-то вы сегодня как-то странно все говорите, мудрено.

— Просто все Ваня. Я влюбился в девушку и вот сейчас, спустя шестьдесят лет, возникла эта ситуация. Если бы тогда не влюбился, ничего бы этого сейчас не было. Вот и все. Ну, тебе это долго объяснять. А про внучку скажу, она любит этого Щукина. Вот и попросила меня о свидании с ним. Я через тебя его и организовал. Маленький говорил тихо и как то обреченно, словно он сидел на допросе перед следователем, словно с горечью рассказывал о своей уже «прошедшей» жизни.

— Вика?! Влюбилась в этого … Щукина?!!! — удивился Рябчиков. Андрон Кузьмич внимательно посмотрел на отставного подполковника и грустно хмыкнул:

— Ты что-то имеешь против этого Щукина?