Падший

– Не вы, а ты. И ты моя в любое время суток, Ники. Прочти в контракте.

Чертов контракт, и куда я смотрела, когда его читала?! О чем думала?!

Ты знаешь, куда… и о чем, точнее о ком…

И когда я его перечитала, то ужаснулась. Я оказалась в патовой ситуации и обязана была работать в любое время дня или ночи. Я должна была жить в доме и на условиях Майкла.

Ухмыляющийся плут кинул мне листки с набранным текстом и поднялся с кровати. Его очень забавляла вся ситуация, и он этого даже не скрывал. Он словно дышал глубже и чаще, чем сегодня днем.

– Накинь что-нибудь, я подожду тебя в гостиной. И я сварил тебе кофе, соня.

Его неожиданная доброжелательность и какое-то детсковатое веселье меня настораживали. Его поведение было бестактным и абсолютно не вязалось с его внешностью, образом. Я была просто растеряна. Мы были, как парочка живущих студентов в общаге, давно знающих друг друга. В общем, откинув суетные мысли, я сгребла рассыпавшиеся листки, надела самый скромный халат, завязала косу и вышла к соседу.

На стеклянном журнальном столике стояла чашка, а Майк сидел на диване, раскинув руки, и провожал мое каждое движение взглядом. Я села в кресло напротив, отпивая обжигающий терпкий бодрящий напиток.

– Вкусно, Ники?

– Сносно, Микки.

Он слегка улыбнулся и покачал головой, будто в отчаянии запрокидывая ее на спинку мягкой мебели. В этот момент мне в глаза бросился черный рисунок, подглядывающий из-под выреза его кофты.

– Ты идешь по очень тонкому льду, последнее предупреждение, агент… и что за имя у тебя такое, Николь? Ты вроде не француженка.

– Мой отец из Франции, а мама американка, моя девичья фамилия Ле Бре.

– Мисс Николь Ле Бре… красиво… – мечтательно произнес босс, а я аккуратно поправила.

– Я вообще-то миссис уже как четыре года.

– Это быстро поправимо.

Самоуверенный нахал, но такой обворожительный и загадочный…

Я поставила чашку и перед тем, как приступить к чтению, задала вопрос, который почему-то не спросила перед подписанием сделки с этим желтоглазым дьяволом с огромной тату, заползающей на его мощную шею

– Про что твоя книга?

– Про заключение договоров купли-продажи.

– Но я же не юрист, Майкл. Боюсь, я не смогу тебе помочь.

– Это художественное произведение, – пояснил хитрец, – и ты же даже не уточнила продажи чего.

– И чего же?

– Человеческой души.

Вот это поворот!

– Очень интересно… – недоверчиво усмехнулась я, – пытаешься переписать в прозу Фауста? Ты знаешь, что мало кто решался на такие откровенные произведения.

– Не совсем, хочу написать что-то вроде мемуаров… – рассуждал великий творец, – А тебя это не удивляет?

– Нет… – совершенно откровенно я ответила, а Майкл удовлетворенно хмыкнул, – Это моя любимая тема. Но я так понимаю, это будет некая метафора или аллегория. Ты же не можешь написать о том, чего никогда не видел и назвать это мемуарами.

– Ты не узнаешь, пока не прочтешь.

Я с трудом оторвалась от его красивого мужественного лица и глубокого взгляда. Сосредоточившись и положив первую главу на колени, я стерла улыбку и начала вникать в написанный текст.

– Читай вслух, – скомандовал таинственный ночной гость.

Часть 1. Падший. Глава 5. Ники

Майкл.

Я внимательно изучал свою новую подчиненную под ее окутывающий мой слух нежный тихий голосок. Впервые мне был настолько интересен человек… девушка… такая несовершенная, но такая завораживающая.

Хочу знать о ней больше…

Я прислонился пальцами к виску, заглянул в увлеченную чтением белокурую "француженку" и увидел маленькую пухленькую девочку по имени Ники, шлепающую по лужам под проливным дождем. Я смотрел, как она засыпала каждый день с книжкой в обнимку, как убегала с уроков на открытие всевозможных выставок. Потом наблюдал за уходом из жизни ее матери, за беспробудным пьянством отца.

Картинки студенческих будней сменялись бессонными ночами, проводимыми на работе, чтобы оплатить обучение в университете. Потом свадьба с рыжим недоноском, выпускной, и отказ от блестящего предложения, которое изменило бы ее жизнь, позволяя заниматься любимым делом. Ради кого? Ради никчемного выблевка, который четыре года отравлял жизнь и внутренний мир Николь.

Она всегда искрилась словно бенгальский огонек, всегда заливисто смеялась и шкодничала по мелочам до того… до того, как вышла замуж за это ничтожество. Я дошел до сцены измены и выключил канал.

За двадцать пять лет ее полосатой жизни, в которой преобладал черный цвет, было всего два мужчины?! Можно даже сказать, что один, закрывая глаза на отчаянную связь с малолетним имбецилом.

Я никогда не варил никому кофе, не будил никого посреди ночи, не был смущен видом совершенно обыкновенной хлопковой пижамы… и мне никогда не было так легко и свободно. И я твердо решил взять отпуск.

Майк, у тебя не может быть отпуска и даже выходного, ты потерял разум.

– Майкл…