Падший ангел

К концу первой недели Лиза была не ближе к получению места гувернантки, чем в момент приезда в Лондон. Она побывала во многих семьях, где нужны были гувернантки, но хозяева всегда хотели навести справки в Ноддинг Нолл. Записок миссис Парке у Лизы уже не было. Она могла сослаться на ту же миссис Парке или на Бишопов, но немного опасалась: а вдруг каким-то образом сплетни о ней дойдут сюда и она потеряет возможность получить место. Но хуже всего было томительное ожидание. Как правило, ее просили подождать, говорили, что дадут ответ через недельку-другую, а для нее это казалось целой вечностью.

И к концу следующей недели она все еще не получила должности. Теперь она стала расплачиваться с трактирщиком своими пожитками. Она уже отдала ему кожаную дорожную сумку, но вскоре он вполне мог потребовать чего-то еще, а единственной ценной вещью, которая у нее осталась, было бальное платье. Но Лизе было тошно от одной мысли, что это ее платье может однажды надеть одна из Сильвестровых «девочек». Ей страшно не хотелось отдавать его хозяину, и она продолжала искать работу гувернантки, а также посещать те семьи, где она уже была и где обещали написать тем, на кого она ссылалась. Однако ответа Лиза пока не получила нигде.

Она уже привыкла к «Колоколу и подвязке», но так и не познакомилась ни с кем из здешних «девочек», не в последнюю очередь потому, что при встрече они всегда смотрели на нее с явной враждебностью. Конечно, это было не то общество, к которому она стремилась, но по утрам, когда она спускалась вниз есть овсяную кашу, ей очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь.

Все чаще и чаще Лиза вспоминала Ноддинг Нолл. Прежде ей и в голову не приходило, что когда-то она будет тосковать по деревне, но именно так и случилось. Иногда она с трудом могла удержаться, чтобы не убежать на Юстонскую площадь, и только одно ее удерживало: мысль об Айване. Стоит только вернуться, и ее мучения начнутся снова. Он будет обращаться с нею, как его отец со своей цыганкой, и жизнь превратится в ад кромешный.

Но во снах и в грезах она снова и снова возвращалась в родные места. Лиза видела себя вновь на свадьбе сестры, когда Холланд смотрел на Эвви как на сокровище, которое теперь станет ему принадлежать. Самым сильным желанием Лизы в жизни было бы увидеть, как Айван смотрит на нее так же, как Холланд на Эвви. Но, увы, она знала, что такого нет и не будет.

Пошла уже третья неделя пребывания Лизы в Лондоне. К полудню того дня она уже успела сходить по четырем объявлениям, но без определенного результата. Погода была сырая и промозглая, дул рез кий, пронизывающий ветер. Когда Лиза свернула на Нью-Бонд-стрит, она почувствовала легкое головокружение. В испуге она остановилась у одного из магазинов и ухватилась за железные перила на крыльце, чтобы сохранить, равновесие. Несмотря на холодный ветер, ей вдруг стало жарко. Лиза заметила, что лоб ее покрылся испариной, и вытерла его платочком. Она почувствовала, что заболевает. А до Сент-Джилских полей идти было, как ей теперь казалось, далеко, словно до края света.

— Мисс Альсестер? — окликнул вдруг ее женский голос. — Лиза Альсестер из Ноддинг Нолл?

Она подняла голову. Рядом остановилась темно-синяя карета, открылась дверца, и Лиза увидела смутно знакомую красавицу в зеленом платье.

— Мисс Альсестер? — повторила незнакомка.

— Да, — отозвалась, наконец, Лиза. — Но боюсь, что я вас не…

— Конечно, вы не помните меня, зато я вас хорошо помню. А сейчас о вас вспоминают многие. Вас разыскивают все, кто имеет какое-то отношение к маркизу Пауэрскорту.

Вот теперь Лиза вспомнила свою собеседницу: это была леди Антония Ковел. Значит, Айван разыскивает её, но ей-то эти поиски были совсем ни к чему. Айван ищет ее, как любимую собачку, которая убежала от него, он ищет ее, чтобы снова проучить и унизить. Но она уже по горло сыта всем этим.

— Мисс Альсестер, — продолжала Антония, — вы не очень хорошо выглядите. Не хотите ли зайти ко мне и выпить чаю? Дом моего мужа всего в не скольких кварталах отсюда, на Гановер-сквер.

Лиза хотела, было отказаться, — зачем иметь дело с друзьями Айвана? — но в ее нынешнем состоянии было трудно пренебрегать отдыхом, хотя бы и недолгим.

— Поедемте, — согласилась Антония и подвинулась, освобождая ей место на сиденье.

Прежде чем Лиза успела сказать «нет», кучер слез и помог ей сесть в карету.

— Мы доедем за минуту, — проговорила леди Ковел.

Лизе оставалось только принять свершившийся факт.

Дом Антонии находился в северо-восточной стороне Гановер-сквер. Это был старинный особняк в классическом стиле, с еще более старинной внутренней обстановкой. Лиза поняла, что уже много лет здесь никто не жил.

Антония указала Лизе на стул у камина и сказала:

— Чай сейчас будет готов. Простите за беспорядок, но этот дом принадлежал семье мужа, а я сама не была расположена, приезжать в Лондон уже лет десять.

— У вас прекрасный дом, — ответила Лиза, — и вам совершенно не за что извиняться. Вы и так были необычайно добры ко мне.