Падший ангел за левым плечом

Вот тебе на, – подумала Катя. – Что значит не читать дело, сразу в голову лезет стереотип. Аглая Чистякова, ученица девятого класса, вундеркинд математики…

– Раз она училась хорошо, на какой же почве возник конфликт с Натальей Грачковской? – спросил Гущин.

– К сожалению, именно на почве учебы, – ответила директриса. – Аглая пришла к нам в середине седьмого класса. Наталья Грачковская как раз в том году получила звание – лучший преподаватель. Она вела географию у старшеклассников. География – отдельный предмет, она не особо связана в школьной программе с математикой, понимаете? Там своя программа. А Аглая, она все старалась переиначить под себя. Она порой задавала Грачковской сложные вопросы, не относящиеся к теме урока, она делала математические расчеты. Грачковская – не математик, она хорошо знает свой предмет. И… понимаете, когда ученик с блестящими способностями пытается выставить учителя перед всем классом безграмотной дурой, то, естественно, возникает напряжение. Конфликт.

– Вы говорите, их неприязненные отношения длились не один год?

– Восьмой класс… Тогда возник конфликт из-за работ для олимпиады. Аглая участвовала в математической университетской олимпиаде и имела диплом, но она хотела участвовать и в олимпиаде на географическом факультете МГУ. Однако сначала надо было пройти фильтр тут в районе – на олимпиаде городской. Так вот, что-то в ее работе Наталье Грачковской не понравилось. И она отдала предпочтение не Аглае, а другому ученику для участия в олимпиаде.

– А непосредственно перед убийством?

– Ну, тогда ведь учебный год только начался. Это было в начале октября. Это были первые уроки географии. Там возник громкий спор… нет, скандал на уроке. И Грачковская выгнала Аглаю в коридор. Я с этим разбиралась.

– И что произошло?

– Ох, сейчас вспомнить даже странно – из-за такой ерунды. Какие-то магнитные поля…

– Магнитные поля?

Катя слушала очень внимательно. Картина, нарисованная директором школы, разительно отличалась от тех быстрых и спонтанных выводов, которые она сделала, не читая материалы уголовного дела. Никогда нельзя забегать вперед!

– Это был, если хотите знать, подвох, подначка со стороны девочки… Так тоже вести себя было нельзя, унижать Грачковскую при всем классе. Но, видно, Аглая не могла смириться с тем, что ей «запороли» участие в олимпиаде по географии, это же дополнительные баллы, вы понимаете. Даже летние каникулы ее недовольства не остудили. Она, как бы это поточнее выразиться, испытывала к учительнице сильную неприязнь. Она была обижена. На уроке она начала задавать вопросы о магнитных полях. Понимаете, это вообще не тема урока на тот момент. Якобы она сделала какие-то математические расчеты о сетке магнитных полей и начала рассказывать о результатах этих своих математических выкладок. Грачковская попросила ее замолчать. Но девочка не унималась. Она тратила время на себя. Тратила время других учеников. И Грачковская приказала ей покинуть класс. Аглая отказалась. И это вылилось в конфликт – Грачковская выгнала ее из класса, а Аглая наговорила ей грубостей. Мне пришлось с этим разбираться. Я даже планировала вызвать мать Аглаи, поговорить.

– Когда произошла ссора?

– В четверг. В пятницу Аглая присутствовала на уроках. У них не было в расписании урока географии. Наталья Грачковская вела свой предмет в других классах. Как я понимаю, в пятницу Аглая пропала, не пришла домой. Но мать хватилась ее лишь в воскресенье, когда вернулась из поездки. Она заявила в полицию. И те сразу приехали к нам в школу. Расспрашивали всех и, видимо, осматривали парк. А потом тело Аглаи нашли там, за будкой, недалеко от забора.

– А кто-то видел Наталью Грачковкую рядом с Аглаей в пятницу? – уточнил Гущин.

– Наш преподаватель химии Евгений Маркович Белкин.

В эту минуту резко и громко прозвенел звонок, и почти сразу же школа – там, за дверями директорского кабинета, – наполнилась веселым шумом, смехом, визгом детей.

– Мы бы хотели и с ним побеседовать тоже.

– Да, вы же предупредили вчера. – Директриса кивнула. – Я сейчас позову Евгения Марковича. Он уделит вам свое время до следующего урока.

– А это правда, что Белкин, скажем так, был дружен, близок с Натальей Грачковской? – спросил Гущин.

Директриса наградила его долгим взглядом.

– Лучше, если вы расспросите его об этом сами.

Она вышла, оставив их в тихом кабинете. Катя подумала: Гущин, читая лишь «дайджест», составленный для него оперативниками, сумел выхватить главные интересные детали.

Она ждала, что в кабинете сейчас появится еще один этакий «педагог» – учитель химии – интеллигентный, с проседью, лет пятидесяти.

Но в кабинет вошел человек маленького роста, в мешковатом сером костюме, клетчатой рубашке, со взъерошенными волосами и в очках в тонкой оправе. И лет «педагогу» было от силы под тридцать. Вообще он больше студента напоминал, чем учителя.

А сколько же лет Наталье Грачковской?