Падший Король (ЛП)

Девочка обернулась и увидела женщину в пожелтевшем свадебном платье, с серебристо-голубыми волосами, украшенными цветами нарцисса и ракушками. Мать Аэнор.

Она подошла к Аэнор и погладила её по волосам, притягивая к себе. Её зелёные глаза сияли от гордости.

Я отпустил руку Аэнор, освобождая свой разум от видения. Я развернулся, глядя на баобхань ситх.

— Аэнор, — прошептал я. — Останься со мной. Используй своё отвращение ко мне, чтобы забыть обо всём счастливом.

Она бросила на меня резкий взгляд, сообщивший, что она вернулась ко мне, и сжала свой ледяной меч.

Я взглянул на её видение совершенного счастья — гордость её матери. Той самой матери, которую я убил. Неудивительно, что она презирала меня до мозга костей.

Но самым печальным в её видении было другое — мне показалось, что подобное никогда не случалось. В реальной жизни королева Малгвен носила платье, запятнанное старой кровью. В видении оно было чистым. И королева Малгвен не гордилась своей дочерью, не так ли? Она не настолько доверяла дочери, чтобы держать её трезвой. Она напоила Аэнор, чтобы утопить Шахар, скрыв от неё правду.

Дыхание Аэнор заклубилось вокруг её головы, глаза насторожились.

— Здесь несколько баобхань ситхов.

«Пылающие боги».

Она более бдительна, чем я. И теперь я понял, что она имела в виду — белые вспышки между деревьями, движущиеся, как призраки. Их кожа была такой бледной, что отливала синевой. Неудивительно, что им так легко удавалось сбить меня с толку.

Когда моё зрение обострилось, я заметил белую рваную ткань, свисающую с их костлявых тел, волочащуюся на зимнем ветру. Их так много…

Моим импульсивным желанием было сжечь всё вокруг, но это означало бы и Аэнор тоже сгорит. Она была слишком легковоспламеняющейся. Если я использую свой огонь, мне придётся быть очень осторожным.

Ледяная паутина мороза расползлась по моей груди. Ведьма обзавелась потомством. И если я не смогу сохранить ясную голову, они выпьют кровь Аэнор, пока я буду пребывать в грёзах.

Глава 29 Аэнор

Я только что побывала в Ис и смотрела на маму. А теперь я оказалась в жутком лесу, окружённая зимними ведьмами. Они выглядели как дюжина Бейр, мелькающих среди деревьев, и их белые волосы развевались на ветру. Снег хрустел под моими босыми ногами.

К сожалению, в иерархии ситуаций, в которых мои ледяные силы были полезны, борьба со снежными ведьмами находилась где-то внизу.

Боги, я так близко. Интересно, видит ли меня Мерроу из подземелья с помощью его магических способностей? Знал ли он, что я иду к нему?

Шаги по снегу заставили моё сердце учащённо забиться, и я обернулась, увидев одну из ведьм. У меня ёкнуло сердце. Она склонила голову набок, беззвучно шевеля посиневшими губами. Она моргнула тремя налитыми кровью глазами и потянулась ко мне. Её тело сияло жемчужным светом.

Я замахнулась на неё своим ледяным мечом, но он разбился о её тело, и ледяные осколки заискрились в тусклом свете. Ухмылка ведьмы расколола её бледное лицо, обнажив длинные зубы. Смерть светилась в её глазах.

Я снова повернулась, и на меня набросилась другая ведьма. Паника подступила к моему горлу.

Но когда кто-то провёл тёмным когтём по моей руке, в моём теле запела эйфория. Весь страх исчез. Моё сердце гулко стучало, и барабанный бой побуждал меня двигаться. Ведьмы исчезли вокруг меня, пока не осталось ничего, кроме звёздного света, сияющего на снегу.

«Никогда не полагайся на мужчину, — звенел у меня в голове мамин голос. — Они каждый раз будут разбивать тебе сердце».

Но теперь играла музыка. Я могла танцевать, и мне не нужно беспокоиться о мужчинах. Не нужно беспокоиться о маме, или о пятне крови на её платье, или о том, как выпучились её глаза, когда она умерла. Мне не нужно беспокоиться о прекрасном мужчине, которого я должна убить.

Радость струилась по моим венам музыкой сфер, и я могла танцевать и танцевать. Мои ноги стучали по снегу всё сильнее и сильнее. Теперь я уже лихорадочно кружилась, и снег завихрялся вокруг меня. Так быстро…

Мои ноги топтали холодную землю, эйфория прошла, и теперь я ничего не чувствовала. Онемение во всём теле.

Здесь остались только я и зимний танец, я и дикая мелодия колдовской музыки. Мысли о морском стекле и горящих городах растворились в ледяной неподвижности.

Музыка визжала у меня в ушах, и я запрокинула руки за голову, кружась. Мои ноги заставляли снежинки взметнуться в воздух. Я кружилась и кружилась в такт музыке, пока силы не начали покидать моё тело.

Теперь музыка казалась слишком громкой, мои ноги замерзали на снегу. Боги, я хотела прекратить танцевать.

Почему мои ноги не перестают двигаться? Чувство усталости пробивалось сквозь онемение, мышцы визжали. Когда я повернулась, волосы хлестнули меня по голове, ударили по глазам. Острый холод пробежал по моим пальцам, словно они почернели ото льда.

По крайней мере, я больше не чувствовала, как моё сердце разрывается.