Падший шут

Я любила наш дом. Там было больше счастливых воспоминаний, чем грустных. Он был нашим, место, где мы полюбили друг друга. Место, куда мы привезли Серафину домой из больницы. И однажды, возможно, мы привезем туда братика или сестричку, или даже обоих.

— Гу-а-а-и-и, — пролепетала Серафина, хватая Лео за лицо.

Он пощекотал ее бок, заслужив улыбку, которая вызвала мою собственную. Затем он поцеловал ее в щечку и переложил на другую руку. Она оставила пятно от слюны на его белой футболке, и сквозь мокрое пятно проступала оранжевая, красная и черная татуировка феникса на его плече.

В возрасте пяти месяцев она грызла все подряд, потому что у нее попытался прорезаться первый зуб. Слюни сдержать было почти невозможно. Милое розовое платьице, в которое я одела ее сегодня утром, лежало в корзине, и теперь на ней был комбинезон цвета календулы, украшенный оборками. В сумке для подгузников у меня был еще один наряд на смену.

— Теперь, когда дом почти готов, мы должны устроить следующее барбекю, — сказала я.

— Э-э, да. Конечно, детка. — Он снова передвинул Серафину. И хотя он улыбался ей, его плечи были напряжены. Он сделал глубокий вдох, задержал его, затем выдохнул, как будто заставлял себя расслабиться.

— Ты в порядке?

— Да. Конечно.

— Лео.

Он посмотрел на меня, и так оно и было. Он нервничал.

— Я в порядке.

— Ты не хочешь идти? — Я замедлила шаг, указывая на дом мамы и папы. — Мы можем остаться дома.

Он покачал головой, взял мою руку и крепко сжал ее.

— Я в порядке.

— Хорошо. — Я ему не поверила, но, может быть, после того, как мы доберемся до Женевьев и Исайи, он успокоится.

В прошлом месяце у нас не было групповых собраний. Мужчины боялись собирать нас всех в одном месте. Но мы не могли вечно жить в страхе.

Даг Гамильтон больше не представлял угрозы. Только на этой неделе его осудили за покушение на убийство. Может быть, этому тупице не следовало списывать средства для изготовления бомбы со своей личной кредитной карты. Или, может быть, ему следовало воспользоваться машиной, зарегистрированной не на имя его жены, когда он пытался столкнуть меня с дороги.

Либо эти ошибки были совершены по чистой глупости, либо он был настолько самонадеян, что не предполагал, что его поймают. Он действительно думал, что будет легко убить Лео и обставить это как несчастный случай.

Какими бы ни были его мотивы, с течением времени я все меньше и меньше думала на Дага.

Мы не были точно уверены, как он был связан с Воинами. Как бы глубоко Эмметт ни копал, между Дагом и Такером Талботом не было электронной связи. Со стороны казалось, что он отдалился от своего отца, даже не взяв фамилию Талбот.

Тайна, скорее всего, так и останется тайной. Хотя Даг признал себя виновным, он не признался, как и почему он пришел за Лео.

Хотя мы все знали, что это было потому, что Такер приказал это сделать.

Люк запросил записи о посещениях Такера, и у него не было посетителей, кроме его адвокатов. Но Люк был хорошим полицейским, и когда из этого ничего не вышло, он позвонил в ФБР и запросил записи о каждом Воине, отбывающем наказание в тюрьме штата Монтана.

Согласно записям, некий Генри Уильямс посетил двух старших членов «Арроухед Уорриез» год назад. Агент Браун подтвердила, что, основываясь на видеозаписи с камер наблюдения из тюрьмы, Генри Уильямс на самом деле был Дагом Гамильтоном.

Возможно, Даг был последним шансом Такера. А может, и нет.

Мы с Лео оба изо всех сил старались жить полной жизнью каждый день, соблюдая осторожность.

Он ходил работать в гараж. Иногда мы с Серафиной ходили с ним. В других случаях мы оставались дома или проводили день у Скарлетт и Люка. Я втиснула написание книги в короткие промежутки времени, а в остальном мои дни вращались вокруг растущей маленькой девочки, которая менялась слишком быстро.

Волосы Серафины, более светлого оттенка рыжины, чем у меня, росли маленькими пучками, которые завивались на концах. Ее глаза медленно меняли цвет, который, как я надеялась, должен был быть бледно-зеленым, как у Лео. Однажды, когда она станет взрослой женщиной, я расскажу ей, как она проложила мой путь. Благодаря ей я нашла то место, где мне всегда суждено было быть.

Рядом с Лео.

Я крепче сжала его руку, когда мы добрались до дома Женевьев и Исайи.

— Это будет весело.

Он кивнул и выдавил улыбку.

— У нас все будет хорошо.

— Да, — пробормотал он, поднимая руку, чтобы позвонить в дверь.

Исайя открыл ее, держа Амелию за руку.

— Привет. Заходите.

Я улыбнулась, но когда собралась войти внутрь, Лео опередил меня, зайдя первым.

Лааадно.

— Как дела, ребята? — спросила я Исайю, щекоча ручку Амелии.

— Хорошо. — Он повел меня в гостиную. — А у вас?

— У нас все хорошо. Лео немного нервничает из-за этого.

Исайя опустил подбородок, пряча улыбку, которая была скорее подозрительной, чем счастливой. Для человека, который нечасто улыбался, это было похоже на то, что он был посвящен в тайну.

— Это что-то…

Раздвижная дверь во внутренний дворик открылась, и Скарлетт проскользнула за занавески, ее щеки раскраснелись.

— Ты здесь!