Падший шут

На другой стороне улицы Люк маячил в дверях их дома, наблюдая. Было приятно, что он остался там, обеспечивая ей эту безопасность. Было приятно, что я была не единственной, кто боялся переходить через их подъездную дорожку.

— Насчет вчерашнего, мне очень, очень жаль, — сказала она.

— Все в порядке. Откуда тебе было знать?

— Все не в порядке. Лео был мудаком.

Да, был.

— Ты все слышала?

— Эм… — Она съежилась и кивнула.

— Отлично, — пробормотала я. Точные слова, которые я выкрикнула вчера, сейчас ускользнули от меня, но я помнила, как назвала его сукиным сыном и сказала, что он разрушил мою жизнь. Когда закончится это унижение? — Не самый лучший момент для меня.

— Даже не беспокойся об этом. — Она грустно улыбнулась мне. — Правда. Ты просто реагировала на него. И мы все имеем право время от времени терять самообладание.

— О, я действительно потеряла самообладание. — Для женщины, которая гордилась тем, что оставалась относительно уравновешенной, вчерашний день был проявлением абсолютного эмоционального хаоса.

Барбекю было катастрофой. Сначала я поплакала на плече Скарлетт. Может быть, я просто увидела ее лицо или все это обрушилось на меня разом, но я переступила порог ее дома, и слезы хлынули рекой. Она была достаточно любезна, чтобы позволить мне выплакаться у нее на плече, когда я выпалила, что беременна.

От этого я могла бы оправиться, если бы несколько мгновений спустя Лео не вошел в их двери во внутренний дворик.

Хрупкое самообладание, которое я восстановила, рассыпалось в прах.

По крайней мере, он узнал меня в лицо. Это был единственный луч надежды. Да, он забыл мое имя — или я не сказала ему, как меня зовут в «Бетси». Он не связал меня с женщиной, которую похитили вместе со Скарлетт. Но он узнал мое лицо. Это было что-то, верно?

Я попросила его на минутку и без всякой задней мысли сказала ему, что беременна.

Он назвал меня гребаной лгуньей.

После этого наш разговор пошел на спад вплоть до эпического взрыва, когда он выбежал из дома и укатил на своем байке, а я зашагала домой.

— Мне жаль, — повторила Скарлетт.

— Не надо.

— Я не очень хорошо знаю Лео, но все говорят, что обычно он не такой… мудак.

— Это не значит, что все хорошо.

— Нет, не значит.

Даже после того, как он назвал меня лгуньей, я попыталась сохранить спокойствие. Я напомнила ему, что меня зовут Кассандра Клайн и что мы переспали шесть недель назад.

Он уставился на меня, как на одну из многих забытых шлюх. Вероятно, так оно и было. Поэтому я углубилась в детали, яростно краснея, когда прокручивала в голове подробности нашей ночи в «Бетси», надеясь вызвать нечто большее, чем просто слабое узнавание.

Я рассказала ему, как мы разговаривали, пока наше пиво не закончилось. Как он взял меня за руку и повел на парковку. Как он прижал меня к машине.

— Выбирай машину, Фейерверк.

— Что? — Я хихикнула.

— Выбирай машину.

— Зачем?

— Просто выбери одну.

Я оглядела парковку. Мой взгляд привлек блестящий черный спортивный автомобиль в заднем ряду, его чистая краска отражала оранжево-голубое сияние вывески бара.

— Вон та.

Он трахал меня, прислонив к той машине. В темноте ночи, когда любой, кто выходил, мог наткнуться на нас, я впускала Лео внутрь. После этого мы забрались в мою машину, и я последовала его указаниям до его дома, где провела ночь в его постели, прежде чем уехать рано утром, чтобы забрать Олив у Эмметта.

Но независимо от того, сколько подробностей я ему выложила, Лео заартачился и поклялся, что предохранялся. Что это никак не мог быть его ребенок, и мне нужно поговорить с другими мужчинами, с которыми я трахалась.

С этого момента разговор быстро сошел на нет.

Лео фактически назвал меня шлюхой.

А я определенно назвала его ублюдком.

За всю мою жизнь меня никогда не называли шлюхой или сукой. По крайней мере, в лицо. Я также никогда никому не говорила, что они могут гнить в аду.

Вчера был день первых неприятных слов.

— В любом случае, я просто… мне жаль, — сказала Скарлетт.

— Тебе не обязательно продолжать извиняться. Это не твоя вина.

— Жаль, что мы не могли поговорить вчера. Ты сказала, что бросаешь учебу и переезжаешь домой. Может быть, теперь у нас будет время.

— Да. — Мои плечи поникли. — Я отказываюсь от летних занятий. Я никому, кроме родителей, не говорила, что не вернусь на осенний семестр. — Даже своим соседкам по комнате.

Учеба была моей жизнью. Моей страстью. Я хотела получить докторскую степень и какое-то время преподавать. Как только я бы устроилась, я собиралась начать писать книги или работать в музее.

Мои мечты улетучились вместе с содержимым моего желудка после последнего приступа утренней тошноты.

— Вообще-то я собиралась пойти в кафе. — Я указала на свой блокнот в машине. — Когда я испытываю стресс, мне нужно подумать. Составить план.

— В самом деле? Я встречаюсь со своей сестрой в кафе. — Ее глаза загорелись. Вот и побыла одна называется. — Не хочешь пойти вместе? Я бы очень хотела наверстать упущенное. Нам не обязательно говорить ни о чем серьезном. О Лео или… ну, ты знаешь.

О похищении.