Падший шут

— Может быть, ты не встречала никого, кто знает, как поджечь фитиль.

В глубине моего сознания зазвучала сирена, кричащая: «Опасность, опасность, опасность. Этот мужчина не из твоей лиги.». Но я украла пьесу из книги Олив и отключила сирену.

Сегодня вечером я не была скучной. Я не была хорошей девочкой, которая любила старые книги и рано ложилась спать. Не была девушкой, которая делала все, чего от нее ожидали. Сегодня вечером я была сексуальной женщиной, которая увидела, что фантазия в пределах ее досягаемости, и потянулась к ней.

— И как бы ты поджег фитиль? — Каким-то чудом мой голос звучал ровно.

Лео наклонился ближе, его пронзительные светлые глаза потемнели.

— Своим языком.

Глава 1

Кассандра

Шесть недель спустя…

— Привет, это я, — сказала Олив в своем голосовом сообщении. — Мы думали пойти выпить пива сегодня вечером в ту новую пивоварню, так что это твое предупреждение за пять часов. Ты отсиживалась в библиотеке все выходные. Ты вообще приходила домой прошлой ночью? Закрой книги. Возвращайся домой вздремнуть. Затем приготовься повеселиться.

Я сунула телефон в карман и уставилась через стеклянное окно двери на подъездную дорожку.

Олив не знала, что я в Клифтон Фордж. Я не сказал ни ей, ни кому-либо другому, когда вчера перед рассветом покинула Миссулу. Она думала, что я ушла на учебу, когда на самом деле весь мой мир резко остановился, и я вернулась домой.

В последнее время я многое скрывала от своих друзей, например, тот факт, что меня похитила и держала в плену банда мотоциклистов. И что, согласно тесту на беременность, который я сделала три дня назад, я была беременна ребенком от мудака.

— Кэсси?

Я вздрогнула, испуганная маминым голосом, затем отвернулась от двери, у которой простояла десять минут. Оцепеневшая.

— Я думала, ты уже ушла, — сказала она, вытирая руки кухонным полотенцем.

— Забыла свой блокнот. — Я подняла предмет, который держала в руке. Я не забыла его, но не хотела признавать, что просто выйти из дома и дойти до подъездной дорожки отняло у меня все мужество, которое было у меня в эти дни.

— Милая, ты можешь попросить нас проводить тебя на улицу, — сказала она, подходя ближе. Мама была как ищейка, когда дело доходило до того, чтобы вынюхивать ложь.

— Я в порядке. — Если «в порядке» означало «напуганная, униженная и жалкая».

Тот факт, что я вообще стояла на ногах, был чудом. Большая часть меня хотела свернуться калачиком и никогда больше не вставать с постели.

— Мне жаль, что с барбекю не получилось. — Мама положила руку мне на плечо, приглашая обнять, и, как это было миллион раз, я упала в ее объятия.

Мамины объятия творили чудеса. С ними я чувствовала себя защищенной, любимой и теплой. Ее объятия и объятия папы были причиной того, что я не впала в кому и не была постоянно в слезах.

— Почему бы тебе не остаться здесь и не отдохнуть? — спросила она. — Ты можешь весь день смотреть фильмы на диване. Я сбегаю в магазин и куплю ингредиенты для соуса со шпинатом и артишоками, который ты так любишь.

Меня затошнило. Упоминание об артишоках грозило отправить меня бегом в ванную на еще один сеанс с унитазом.

— Фильмы потом. Я думаю, мне будет полезно выбраться из дома.

Этот поход в кафе был испытанием. Я бросала себе вызов сделать что-то нормальное. Чтобы доказать, что ублюдки, которые схватили меня на этой самой подъездной дорожке, на которую я пялилась, не повлияли меня.

— Хорошо. — Мама погладила меня по спине, затем отпустила. — Я здесь, если захочешь поговорить.

В ее голосе слышалась мольба, та же, что была в нем с момента похищения. Но я не хотела говорить ни о том дне, ни о беременности. Пока нет.

По крайней мере, до тех пор, пока я сама не смогу разобраться в этом.

Обычно я все рассказывала маме. Когда мне нужно было рассказать кому-то о курсе, профессоре или одногруппнике, я звонила маме. Когда я отмечала хорошую оценку, я звонила маме. Когда я сидела в ванной своего дома в Миссуле, держа в руках положительный тест на беременность, я позвонила маме.

Но похищение… Я не была готова взвалить это на себя. И уж тем более на нее. Плечи моей матери могли вынести многое, но я не стану добавлять и этот груз.

Кроме того, беременности было достаточно. На данный момент это должно было быть в центре внимания.

По крайней мере, было легко разыскать отца. Я была готова пойти в «Бетси» и начать расспрашивать всех о Лео. Но оказывается, все, что мне нужно было сделать, это перейти улицу.

— Как ты думаешь, это перестанет смущать? — прошептала я.

— О, Кэсси. — Выражение лица мамы смягчилось.

— Я чувствую себя такой глупой, мам. Я имею в виду… безопасный секс — это не ракетостроение.

— А ты ненавидишь чувствовать себя глупой.

Больше всего на свете я ненавидела выглядеть идиоткой.

А Лео Уинтер выставил меня таковой.