Падший враг (ЛП)

— Одну? — Его голос так близко, что я знаю, что он тоже прислоняется к двери. — Потому что мы чертовски заслужили это.

Я распахиваю дверь, а он стоит там, тяжело дыша, как будто взбежал по лестнице. Его волосы в беспорядке. Его щеки раскраснелись. Он выглядит живым. Я не помню, когда в последний раз этот мужчина выглядел больше, чем прекрасно сохранившийся труп.

— Позволь мне прояснить одну вещь. — Он поднимает палец. — После сегодняшнего вечера мы больше не увидимся. Ты была рождена для большего, чем быть конфеткой для другого мужчины, который никогда не сможет тебя полюбить.

— Да, — отвечаю я так же запыхавшись. Единственное, что стоит между нами, это узкое пространство порога.

— После этого не будет больше ни ужинов, ни фильмов, ни объятий.

— Больше никаких схем, никакой информации, которой можно поделиться, — добавляю я, кивая.

— Это. — Он указывает между нами. — По обоюдному согласию, верно?

— Да. — Я опускаю подбородок, наблюдая за ним. — Я хочу заняться с тобой сексом.

— Я тоже хочу заняться с тобой сексом, — сдавленно признается он, откидывая голову назад и закрывая глаза. — Блядь, мне трудно думать о чем-то, чего я когда-либо хотел больше.

Что-либо? Даже Грейс?

Мы сталкиваемся и взрываемся в одно целое, его руки в моих волосах, мои губы слились с его губами. Он, спотыкаясь, вваливается в мою квартиру, сжимая одной рукой мою талию, целуя меня отчаянно, неистово, пока изо всех сил пытается снять с меня платье. Мои руки извиваются вокруг его плеч. Моя спина ударяется о стену, но его рука обхватывает мою голову, защищая меня.

— Где чертова молния? — Он стонет в нашем поцелуе, его язык кружится вокруг моего, опускаясь к моей шее.

— Сбоку моего платья. Но будь осторожен, молния…

Прежде чем я успеваю закончить предложение, молния расстегивается, зацепив кожу вокруг моих ребер. Я зашипела. Арсен запрокидывает голову, трезвея.

— Извини. Блядь. Медленнее. — Он проводит большим пальцем по плоти, где моя кожа краснеет. — Ты в порядке?

Я киваю, расстегивая молнию, и мое платье падает на пол. Я пинаю его. Он расстегивает мой лифчик, его язык и рот уже там, где я хочу, чтобы они были. Его рубашка снята. Его брюки тоже. Меньше чем через минуту мы полностью обнажены друг перед другом. Он резко отрывается от меня, делая шаг назад.

— Подожди. — Он вздымается. — Дай мне взглянуть. Я хочу получить свою порцию. Я слишком долго фантазировал об этом моменте, чтобы поглотить тебя быстро. — Он качает головой, немного смеясь над собой.

Я стою, раскинув руки по бокам, подняв подбородок, как скульптура Венеры Милосской, гордая, высокая и невозмутимая. Я смотрю на себя его глазами. Мой скромный рост, слишком маленькая грудь, дрожащие коленки. Моя некрасивость. Но как бы я ни стеснялась, на его лице написано удовлетворение. Он наслаждается каждым дюймом меня.

— Ты знаешь. — Он лениво кружит вокруг меня, совершенно голый, хищник на охоте. — Когда я увидел тебя в Италии, у меня возникло острое ощущение, что Пол выбрал тебя, потому что видел в тебе инвестиции. Произведение искусства, которое с годами будет только расти в цене. Что-то другое, драгоценное, единственное в своем роде; он был прав. Ты не такая, как все, Виннфред. — Он останавливается позади меня. Он прячет лицо в моем плече, его горячие губы скользят по моей коже. Он обнимает меня сзади, всем телом прижимаясь к моему. — Ты совсем не похожа на других женщин. Ничего похожего на других людей. Но, как и все произведения искусства, ты обречена сломаться.

Его губы снова скользят по моей шее, его руки обхватывают мою грудь сзади. Моя голова падает набок, позволяя ему использовать свою магию, в то время как я выгибаю спину, упираясь задом в его эрекцию.

— Тогда сломай меня.

— Я не могу. — Его губы касаются раковины моего уха. — Ты уже сломана.

Я поворачиваю голову, ловя его губы своими, и мы снова целуемся. Я готова к нему. Пустота внутри меня усиливается. Каким-то образом мы оказываемся на полу, голодные и полуцивилизованные, целуемся, обмакиваем пальцы, гладим, облизываем и требуем друг от друга большего.

— Скажи мне, что у тебя здесь есть презерватив. — Его руки раздвигают мои бедра, грубо раздвигая их. — Иначе я могу просто умереть от потери крови по дороге в ближайший винный погреб.

— Нет, презерватива нет. Но я чиста... — Я колеблюсь. — И, как уже установлено, не могу забеременеть.

Он перестает меня целовать. Его глаза встречаются с моими. За ними борьба.

 — Я тоже чист.

Остальное осталось невысказанным. Он располагается между моих ног, и одним быстрым толчком оказывается внутри меня, заполняя меня полностью. Я никогда не чувствовала себя такой желанной, такой сексуальной, всю свою жизнь. Он начинает двигаться во мне.

— Ах, это нехорошо. — Он опускает голову мне на грудь, целуя ложбинку между грудями.

Я провожу пальцами по его шелковистым волосам, меня наполняет страх.

— Нет? Хочешь, чтобы я . . . ?