Падший враг

— Слушай сюда, ты, пустая трата земных ресурсов. Мне плевать, что в понедельник ты улетаешь в Африку, и Кристиан не хочет, чтобы ты приводил свою шлюху в его дом, как будто это низкобюджетный Airbnb...

Остальные слова застревают у меня в горле. Это не Риггс. На самом деле, это не тот, кого я знаю.

На моем пороге стоят два человека — мужчина и женщина — в темно-синей форме полиции Нью-Йорка и серьезно нахмуренные. Они оба выглядят так, будто только что проглотили ежика в натуральную величину.

В прошлом у меня были проблемы с правоохранительными органами, но обычно неприятности на мою задницу обрушиваются налоговой инспекцией и комиссией по ценным бумагам и биржам, а не честными перед Богом полицейскими. Я - белый воротничок, у меня проблемы белого воротничка. Возможно, кто-то решил покончить с собой по соседству, и они хотят знать, слышал ли я что-нибудь. Проклятые светские львицы и их хаотичный образ жизни.

Прищурив глаза, спрашиваю:

— Кто умер?

— Мне очень жаль, мистер Корбин. — Женщина склоняет голову.

Что ж, значит. Кто-то действительно умер, и это кто-то, кого я знаю.

Я только что от родителей, и мой круг общения ограничен теми, кого я просто обязан терпеть. Я предполагаю... Риггс? Он кажется достаточно глупым, чтобы найти свою незрелую смерть. Может, свидание в Тиндере пошло не так.

Точно не Кристиан. Он слишком ответственный, чтобы ввязываться в неприятности.

Мужчина говорит:

— Я офицер Дэмиен Лопес, а это моя коллега, офицер Ханна Дель Галло.

— Спасибо за любезность. А теперь переходите к изюминке, — фыркаю я, не в настроении для болтовни.

— Вы жених Грейслин Лэнгстон? — Он спрашивает.

Мое сердце, неприкосновенное всего несколько секунд назад, теперь кажется, будто оно сжато в их кулаках. Не она.

— Да. А что?

— Нам очень жаль. — Женщина кусает губы. Ее подбородок дрожит. — Но ваша невеста попала в авиакатастрофу. Она умерла от удара.

Неправда.

Я не могу объяснить, почему это неправда; Я просто знаю, что это не так.

Вот почему я никому не звоню.

Это кажется истеричным, идиотским и ненужным. Я не поверю, пока мне не предъявят доказательства.

Я еду в морг больницы на своей машине, чтобы опознать тело. Офицеры встретят меня там.

Один из офицеров — Ханна — сказала мне, что звонила Миранде Лэнгстон, официальной ближайшей родственнице Грейс. Она сказала, что Миранда едет из Коннектикута в морг, но это понятно, это может занять у нее до утра. Я не разговаривал с Мирандой более десяти лет, за исключением молчаливого обмена соболезнованиями во время похорон Дугласа. Но мне приходит в голову, что она может даже не знать, что мы с дочерью помолвлены. В духе испорченных отношений в высшей степени Грейс и я никогда не обсуждаем ее мать ни в какой форме или качестве.

Что явно не имеет значения, так как Грейс жива, и все это ужасное недоразумение, которое закончится тем, что на кого-то подадут в суд.

Грейс не может умереть. Мы только начали нашу совместную жизнь. У нас есть планы. Свадьба, которую нужно организовать. Заказан медовый месяц. Она все еще не уволилась, не родила наших детей, не сыграла свадьбу своей мечты. Ее список дел все еще полон, в нем полно планов и идей.

Каждый раз, когда я останавливаюсь на светофоре, я просматриваю местные новости на своем телефоне, пытаясь найти сообщения о крушении самолета United Airlines. Их нет. С каждой секундой мои подозрения, что это простая человеческая ошибка, усиливаются.

Это чисто случай смешения идентичности. Я в этом уверен. Грейс летает с United Airlines два раза в месяц. Рейс, на котором она сейчас находится, находится над Атлантикой и направляется в Цюрих.

Одна мысль о том, что она спит, прижавшись щекой к замерзшему окну в первом классе, не замечая всей этой неразберихи, наполняет меня теплым удовлетворением. Я пытаюсь позвонить ей снова, но ее телефон переключается на голосовую почту.

Это не странно, напоминаю я себе. Ее телефон всегда выключен, когда она едет в Цюрих.

Может быть, это все большая жирная шутка.

Я приезжаю в больницу в оцепенении. Паркуюсь. Вылезаю из машины.

Расслабься, идиот, она в порядке. Это не она.

Даже если это не так, я не особенно горю желанием увидеть чей-то труп сегодня или в любую другую ночь.

Я направляюсь в цокольный этаж, где находится морг, минуя погрузочную площадку. Мне в ноздри ударяет запах больничных чистящих средств. Он становится глубже с каждым моим шагом, пока мои легкие не начинают гореть. Мне нужно выбраться отсюда.

Офицеры ждут меня в приемной. Это небольшая сине-зеленая комната с рядом простых скамеек. Кондиционер работает. Стены увешаны пластиковыми держателями, предлагающими брошюры о групповой терапии, похоронных бюро и производителях гробов. Ноль баллов за тонкость.

— Дорога сюда была в порядке? — сочувственно спрашивает офицер Ханна.

— Чертовски замечательная. — Я кладу в карман ключи от машины. — Давайте покончим с этим. Вы выбрали не того человека, и у меня нет времени на эту чепуху.

Ее озабоченный, "бедный ты" хмурый взгляд не меняется.