Падший

Аластор перевернул часы, и время потекло вновь, роняя песок и отсчитывая очередной цикл. Горячий ветер гулял между колонн ротоны, обдувая лицо ангела. Сняв с пояса кожаную флягу, он вытащил пробку и приложил сосуд к потрескавшимся губам. Запрокинув голову, Падший жадными глотками опустошил флягу и повесил ее на место. Ангел развел руки в стороны и, прогнув спину, расправил затекшие крылья и осмотрелся. Этот мир рос и строился на его глазах. Отсюда он видел все. Видел, как обретали и теряли плоть души смертных. Эти существа ничем не отличались от тех, кто жил и, быть может, еще живет на Земле. Получив новое тело, они обретали память. Не сразу, но постепенно эти создания вспоминали, кем они были. Ангелы подарили им вторую жизнь. Единственное, что омрачало их существование в этом мире, были демоны. Они в клочья разрывали их плоть, причиняя неимоверную боль и страдания. Обретенное тело во стократ увеличивало муки, а когда душа вырывалась из своего покрова, то демоны продолжали измываться над ней. Ангелы не могли уследить за всеми своими созданиями. Слишком много душ населили Города. Нередко и сами Падшие становились добычей своих невидимых братьев и сестер, превращались в зловещие тени и принимались за работу. Таков был этот мир и таким его видел Аластор.

Он сам вызвался на этот пост. Когда Мульцибер создал сосуд Времени и установил его на башне, Сатаниэль спросил ангелов, кто желает нести службу, кто станет Хранителем Времени Темного Мира. Он первым вышел вперёд. Быть может потому, что именно его голос слышали Восставшие, когда вступили в неравную схватку, и когда им пришлось отступить и покинуть Пределы, теряя Силу. Он хотел быть нужным и считал это своим долгом. Хранитель поправил сложенный плащ, лежавший на сером полу, сел на него, прислонился спиной к колонне и закрыл глаза. Воспоминания унесли его далеко в прошлое, которому не суждено вернуться никогда...

...Легионы Восставших чернели, закрыв собой бескрайние пески пустыни. Крепкие руки сжимали небольшие, округлые щиты и короткие, сверкающие мечи. Стоя плечо к плечу, они молчали и внимали голосу Люцифера, который напутствовал их перед боем. Едва Высший закончил свою речь и обнажил клинок, Аластор, назначенный глашатаем, подал команду:

- Вперед!

Ангелы сорвались с места, как молния, что стремительно разрезает небо во время грозы. Заслонив собою все небо, под восторженные и одновременно скорбящие взгляды смертных, они тучей скрылись в облаках и ворвались в Пределы. Внезапной атаки не получилось. Их ждали. Волна атаки захлебнулась в крови. Восставшие безуспешно пытались пробиться к Вратам, теряя головы и крылья. Ангелы, защищавшие Пределы, стали теснить их. Стоны и крики летели со всех сторон. Скрежет мечей сводил с ума, сливаясь с громовыми раскатами разрывавшихся огненных шаров, что срывались с рук Серафимов. Обе стороны несли огромные потери. В воздухе то и дело слышался крик глашатая.

- Плотнее ряды! Держим строй!

Аластора прикрывали три ангела, назначенных Люцифером. Жизнь глашатая сейчас решала если не исход битвы, то сохранение войска, как такового. Он четко перестраивал группы, озвучивая мысленные приказы Люция., который успевал следить за ходом сражения, отбиваясь от наседающих противников. Когда стало ясно, что Пределы взять штурмом не удастся и придется отступить и продолжить бой уже на бескрайних просторах Земли, Аластор скомандовал отход.

- Отступить! - прогремел голос ангела. - Не теряем строя!

Падая в сизом тумане, глашатай остался один, а когда проносился сквозь грозовые тучи, висевшие над незнакомым ему городом, понял, что битва проиграна. Тысячи тел покрывали землю, что стремительно приближалась. Белые одежды, смешались с черными. Перевес был на стороне Ангелов. На одного Восставшего приходилось несколько воинов Пределов. Даже старание смертных, вступивших в бой, не могло изменить исхода сражения. Струи дождя омывали израненного Аластора. Из плеча ангела торчал обломок стрелы, и боль пронзала его тело насквозь при каждом взмахе мечом. Перья на его крылах слиплись от крови братьев и сестер, что бились с ним крыло к крылу. Щит был разбит, и его обломок мало чем мог теперь помочь. Глашатай огляделся. Появляющиеся из-за туч Ангелы стали окружать его. Выставив клинок вперед, Аластор прокричал:

- Эту битву и имена наши будут помнить вечно!

Сильные руки обхватили его и вырвали оружие, а удар щитом по лицу лишил ангела сознания...

Хранитель Времени открыл глаза. Небо по-прежнему хранило кроваво-желтый окрас, разбавляемый нескончаемыми голубыми сполохами. Песок практически иссяк, а это означало, что близится новый цикл. Какой по счету, на память ангел сказать не мог. Каждый раз, когда он переворачивал часы, ему приходилось делать пометку на колонне, а сейчас они были испещрены зарубками сверху донизу. Чтобы сосчитать их все надо потратить много циклов.