Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока

Автор поступил слишком опрометчиво, поторопившись отправить хулиганство на свалку истории. Уличное хулиганство в городах Советского Союза в 1920-е гг. принимало массовые масштабы. Ленинград не был исключением. Улицы и целые районы по вечерам становились местом полного господства хулиганов, с которым не могли справиться ни милиция, ни организованные сознательные граждане. Вся страна слышала про «лиговскую шпану», жестокие подростковые хулиганские группы. Всем известное слово «гопник» тоже связано с Лиговским проспектом. До революции в здании, где сейчас находится гостиница «Октябрьская» (Лиговский пр., 10), находилось Городское общество призрения (ГОП) с приютом для неблагополучных беспризорников. После 1927 г. его переименовали в Городское общежитие пролетариата (тоже ГОП), но его контингент не торопился вставать на путь исправления. Там появилось настоящее гнездо хулиганства. Вот что о нем, в частности, сообщала пресса: «Проживающие в доме хулиганы Ж. Кузьмичев, В. Кузьмичев, Л. Соловьев (у всех имеются судимости) с группой таких же сорванцов ежедневно по вечерам располагаются у парадной лестницы и начинают изощряться в хулиганских выходках по отношению к жильцам дома и прохожим. Избиение жильцов и прохожих вошло в обычай хулиганов. Члены жакта, опасаясь расправы, не заявляют в милицию о бесчинствах хулиганов. Нередки в этом районе ограбления подвыпивших прохожих»[415].

Уже в 1920-е гг. термин «гопник» активно использовался ленинградцами по отношению к полукриминальным маргинальным личностям. Например, так называли жителей исправительно-трудовых домов, где содержались заключенные, для которых не предусматривался режим строгой изоляции. Это было результатом внедрения прогрессивной системы отбывания наказания, и при хорошем поведении они могли переводиться на полусвободный режим [416].

Ленинградские газеты, милицейские сводки, городской фольклор были наполнены информацией о хулиганах и их выходках. Главное периодическое издание города, «Ленинградская правда», могло печатать такие крупные заголовки: «„Развеселая“ шпана снова хозяйничает на улицах. Опять сезонная „весенняя“ вспышка хулиганства. Драки и безобразия опять стали ежевечерним обычаем в наших районах»[417]. А вот отрывок из опубликованной в ней же статьи «С финкой под полою»:

«Накинув плащ и с финкой под полою,
Я к пустырям ночной порой спешу.
И разбужу я дракой удалою
Спокойный сон мильтона [418]

на посту.

<…> Эта песня каждый вечер оглашает Заротную улицу (13-я Красноармейская ул. — Авт.) М.-Н. (Московско-Нарвского. — Авт.) района. „Семенцы“ (местная шпана) гуляют. И ни один рабочий „Кр. Треугольника“, „Гознака“ и „Сов. Звезды“ не может спокойно пройти по тротуару. Карета скорой помощи часто увозит оттуда рабочих с раздробленными черепами.

„Вожди“ Заротной улицы „Ося Освальд“ и „Файдя Косой“ травят скипидаром собак и кошек, из бертолетовой соли приготовляют взрывающиеся патроны, обжигающие глаза прохожим.

Недавно двое смельчаков извлекли из рук пьяных „семенцев“ девушку, потерявшую сознание. Хулиган из дома № 13 Витька Чума несколько дней тому назад кидался на прохожих с топором»[419].

Из рабочей окраины переместимся к центру. Тут тоже все было неспокойно. Район Петроградки горожане даже называли «хулиганской заставой»:

«От Сытного рынка не пройти по Матвеевской улице (ныне — ул. Ленина. — Авт.) к пр. К. Либкнехта (ныне — Большой пр. П. С. — Авт.).

Около многочисленных пивных и водочных магазинов толпится на панели хулиганствующий элемент. Пьяные хулиганы устраивают дебоши, задевают прохожих.

В прошлом году Адм. отдел выставлял у рынка конномилицейские разъезды. Хулиганы немного присмирели.

Теперь конные милиционеры почему-то больше не ездят, и улица находится во власти бесчинствующих безобразников»[420].

А вот центр Васильевского острова: «Наиболее оживленный пункт Васильевского острова — 6 и 7-я линии от просп. Пролетарской Победы до Среднего — целый день забит группами хулиганов, открыто распивающих тут же на панели водку. Слышится площадная брань, заводятся скандалы и драки, задеваются прохожие. Все это происходит напротив 15 отделения милиции. Милиция, видимо, считает такое безобразие естественным явлением» [421].

Случались в городе и традиционные массовые бои стенка на стенку. Например, в начале 1923 г. помощник начальника 12-го отделения Петроградской губернской милиции сообщал такую информацию о развлечениях жителей современного Кировского района: