Паинька и Пай

— Пай, ты хотел, чтобы я стала собачкой, твоей самкой, — Лимми вскинула глаза на Пая. — Я ей стала. На минутку.

— Это было очень красиво, — Пай обнял Лимми. — К чему ты это, Лим? Гилдерин сказал, что ты отраж. Ты знаешь, что это такое? Мама тебе говорила?

— Нет, она не говорила. Но я, кажется, догадываюсь.

— Что, Лим? Что ты поняла? Скажи мне. Это очень важно. Для нас важно, — Пай пытливо заглянул в глаза Лимми, но она смотрела в другую сторону. Лицо ее было растерянным и немного испуганным.

Пай повернул голову за взглядом Лимми. У крыльца избушки стояли трое. Женщина и мужчина в годах, наверно, супруги. И парень, похожий на мужчину. Они не решались зайти внутрь, терпеливо ждали, когда их позовут. Пай вспомнил себя. Когда он приходил к Гилдерину, он также топтался на пороге, не смея постучать или крикнуть. Но почему Лимми так испугалась? Она, что, знает этих людей?

— Лим, что с тобой? — Пай обнял ладонями любимое лицо. — Лим, не молчи. Не рви мне сердце.

— Ты хотел найти своих родителей, да, Пай? — Лимми грустно улыбнулась. — Это твои родители. Посмотри внимательно. Это они, точно. Они были в том доме, где я ночевала, я тебе рассказывала, помнишь? Они тоже хотели найти тебя. И нашли. Иди к ним, Пай.

В первую минуту Пай не понял, о чем говорит Лимми. Какие родители? Такого слова в жизни Черного Пса нет давным-давно. Даже когда Пай пришел к Гилдерину узнать о них, он предпочел свою судьбу. Еще в приюте он выплакал всю боль сиротства, перестал рассчитывать на чью-то помощь и потому выжил и преуспел. Зачем сейчас ему родители? И почему Лимми погрустнела? Настроение и чувства Лимми волновали Пая гораздо больше, чем претенденты на родителей.

— Лим, прошу тебя, скажи, что с тобой? — на сердце Пая легла незнакомая тяжесть, он не видел врагов, никто не нападал, не угрожал, но поведение Лимми пугало его.

— Все хорошо, Пай. Я рада, что нашлись твои корни.

— Лим, мне не нужны мои корни, если при этом ты отдаляешься от меня.

Они медленно шли к избушке, женщина у крыльца взглянула на них раз, другой, и вдруг кинулась к Паю, громко крича. А ее спутники переглянулись и тоже шагнули навстречу.

— Ридан, мальчик мой, ты жив! Я знала, я верила. Я твоя мама, сыночек. Ты приходил в свой дом, да? — женщина плакала, тормошила Пая, гладила по волосам, по лицу. Оглядывалась на своих спутников, приглашая их присоединиться. — Боже, у тебя уже седая прядка. Как ты жил, Ридан, все эти годы, как ты жил?

Пай стоял столбом, не отталкивая женщину, но и не делая попыток обнять ее. Он не любил драматических разбирательств, истеричные крики женщины, назвавшейся его матерью, резали ухо. Пай взглянул на Лимми. Она чуть отошла и смотрела спокойно, стараясь не мешать. Пай шагнул к Лимми, хватаясь за нее как за спасительную соломинку. Без Лимми сразу становилось холодно на душе.

— Это моя жена Олимпия, — невежливо прервал Пай поток бессвязных слов.

— Ты женат, Ридан? — неподдельное удивление на лице женщины разозлило Пая.

— Меня зовут Пай. Мне тридцать пять, если вы забыли.

— Что ты, конечно, я помню, сколько тебе лет. Тебя украли совсем крохой, прямо из колыбельки. Гилдерин, он помогал, искал. Мы просили его об этом. Он настроил защиту дома на твою кровь. И когда ты пришел, дом тебя принял. Дал нам знать. Мы так рады, — женщина перестала плакать, призывно махнула рукой, и мужчины подошли ближе. — Я Августа, это твой отец, Дан, а это твой брат.

— Ксен, — представился брат, мельком покосившись на Пая и тотчас переводя взгляд на Лимми. — Какая красивая у тебя жена, Ридан. Юныя и красивая.

— Здесь какая-то ошибка, я не могу быть вашим сыном, миледи, — Пай внимательно оглядел женщину. Она не оборотень, она не может быть его матерью. Или это просто ему не хотелось такой матери, которая не уберегла свое дитя. Он мог бы обратиться и разобраться с запахами, но не хотел оставлять Лимми одну против них.

— Ты в нашу породу, сын. Твой дед был псом, мы унаследовали его дар, ты и я, — вступил в разговор мужчина, догадавшись, что смущает Пая. — Ты не веришь нам на слово, это нормально. Но мы предоставим тебе все доказательства, что ты наш сын. И нам лучше уйти отсюда. Спокойно разобраться. Усадьба недалеко.

— Неловкая ситуация, — засмеялся Ксен. — Мы пришли сюда узнать, почему сработала защита, а нашли тебя. Уже то, что дом принял тебя, говорит о нашем близком родстве.

— Я не был в доме, — Пай не совсем верил в то, что говорили эти люди, хотя отметил внешнее сходство с ними. — Дом принял Лиману, а вовсе не меня.

— Наверно, сработала метка, — тихо сказала Лимми. Она понимала замешательство Пая и очень переживала за него. — Я останусь здесь, в избушке, а ты иди с ними.

— Нет, я не оставлю тебя одну, — Пай сердито схватил Лимми за руку. — Ты пойдешь со мной.

— Я с удовольствием позабочусь о Липочке, — встрял Ксен. — Пока ты говоришь с родителями, я покажу ей дом. Она не будет скучать.

— Какая еще Липочка, — Пай отстранил Ксена от Лимми. — Ее зовут Лимана. Запомни. И не распускай слюни.

— Я хотел как лучше, — Ксен отступил, примиряюще поднимая руки. — Никто не обидит твою жену.