Паинька и Пай

— Собери наших, поговорим, — на дурацкую шутку Пай отвечать не стал. — В Ратуше. Всех, кого посчитаешь нужным, зови. Дел много.

Улья толкнула дверь спиной и убежала, не простившись.

Глава девятнадцатая. Азардонадартаибеоль

После разговора с Ульей Лимми немного расстроилась, закусила кулачок и виновато посмотрела на Пая.

— Кажется, она меня не восприняла всерьез.

— Не все сразу, Лим, — Пай отобрал у Лимми кулачок, как делал всегда, облизал и подул. — Если они поверят, что ты возродишь Заречье, а ты сделаешь это, преданней союзников у тебя не будет. Я ручаюсь за каждого из своих.

— Улья была среди тех, кто ловил нас. Ей можно доверять?

— Приютский всегда попробует откусить кусок побольше. Она просто рассчитывала, что я начну переговоры, и ты поможешь им открыть кое-какие ходы.

— Я недальновидная? Мы убежали тогда из-за меня.

— Ну, что ты, Лим. Ты показала всем, что не будешь плясать под чужой лай. В тот раз ты спасла наш брак, вообще-то.

Пай ждал откровенности, Лимми это видела, только робела начать разговор. То, что она замыслила, перевернет жизнь не только Заречья. Но уверенности, что все получится, у нее не было никакой. Да и опыта планирования не хватало. Она не знала, с чего начать, как распределить обязанности, а потому морщила лоб и кусала губы.

— Пай, у меня есть обязательства, очень важные, но я не представляю, как их выполнить.

— Не знаешь, как отомстить обидчикам? Я тебе помогу, не сомневайся, — Пай потянул Лимми к себе. — Заказать ужин в номер или прогуляемся?

— Закажи. Прогуляемся завтра, ладно?

— Как скажешь, моя сладкая.

Поужинав, Лимми села в уголок дивана и опять задумалась.

— Лим, послушай, — Пай не хотел оставаться в стороне. — Отомстить можно по-разному. Забрать то, что дорого. Разорить. Заставить делать то, что не нравится. Не дать желаемого. Разрушить веру. Не обязательно убивать или калечить. Большинство, лишившись привычной жизни, уже почувствуют себя несчастными.

— А если от нас захотят избавиться?

— Тогда мы отомстим тем, что им не удастся от нас избавиться, — засмеялся Пай. Он разлегся на диване, положив голову на колени Лимми. — Пообещай, что без меня ты ничего предпринимать не будешь.

— Обещаю, — слабо улыбнулась Лимми. Она ласково перебирала волосы Пая и вдруг накрыла одной ладошкой ему глаза, а другой — рот. Помолчала. Вдохнула глубоко, резко выдохнула. — Когда я проснулась, у меня было такое чувство, что я спала вечность. Я не поняла, где я, решила, что в больнице. Была одна в комнате. Соскочила с кровати и побежала тебя искать. Дверь оказалась закрыта на ключ. Я так обалдела, что даже стучать не стала. Села на стул и ждала.

Пай дернулся, хотел утешить, обнять. Но Лимми сильнее прижала его ладошками, и Пай смирился, решил не мешать жене высказаться. Хотя внутри кипело так, что сдержать себя было трудно.

— Пришла Василька, я оттолкнула ее, выскочила из комнаты и тут только поняла, что я далеко от тебя. Что тебя нет. Длинный белый коридор, закрытые двери комнат. Я испугалась, Пай. Я безумно испугалась, подумала, что я с ума сошла. Еще раньше, когда Василька лезла в мои сны, я боялась сойти с ума. Старалась сразу проснуться. Василька затащила меня обратно. Стала уверять, что мне очень повезло, я принята в лучшую школу, что ты хотел, чтобы я выучилась, заплатил за меня. Ты элита и я должна соответствовать. Не быть деревенским неучем. Василька уверяла, что ты меня заберешь, когда я получу документ об образовании. По утрам мне давали странный сок, после него дрожали руки. Я отказывалась пить, заставляли, поили силой.

Пай зажмурился, сжал зубы. Только бы не сбить Лимми с настроя. Пусть рассказывает, Пай вытерпит эту дикую душевную боль. Запоздалый страх за свою пару. Вытерпит. И ответит, отомстит.

— Я пришла в эту школу. Увидела двадцать восемь молодых отражей, девушки и парни. Две трети таких же как я, взятых из наших провинций, треть местные. Я оказалась одна уже замужняя. Это помогло, мне завидовали, хотя несколько носов я расквасила. Меня пытались сначала определить на побегушки, как самую младшую. Я заставила относиться ко мне иначе. Ты оказался прав, когда учил меня драться. Целыми днями нам показывали записи уроков. История отражей, устройство государства, науки, управление. Я тосковала, не могла дождаться, когда все закончится. Не понимала, как это все может тебе пригодиться. Залезла тайком в библиотеку, нашла записи за все годы обучения. Больше месяца ночами просматривала их, чтобы быстрее все изучить. Поняла главное — все вранье. Про отражей. За полвека они все прогнили морально. Я заявила, что закончила обучение. Требовала выдать документ и отправить меня домой. Просила хотя бы письмо тебе передать.

Лимми говорила отрывочными фразами. Заметно было, что она старается не вовлекаться, не скатываться в переживания. Сообщала лишь факты. Но Пай осознавал, сколько слез и печали скрывалось за каждым словом.