Паинька и Пай

Они вышли из гостиницы, осмотрели центральную площадь, Ратушу, заглянули в скудные магазины, побродили по заброшенным улочкам. Пустующие, давно разграбленные дома удручали, но Лимми, казалось, видела на их месте что-то другое. Прикидывала, сравнивала. Пай не мешал, ему тоже было о чем подумать. Как ни крути, Лимми прошла его сиротский путь, пусть ускоренно. Танцевала, нуждалась, сбежала. А значит, надо предупреждать потенциальных мужей и жен отражей, как все хитро устроено. Что они берут в пару зеркало, уязвимое, доверчивое и надежное.

Они впервые гуляли открыто, это было непривычно и немного нервно. Прохожие пялились на них. Для утреннего времени прохожих было подозрительно много. Наверно, Улья уже всем растрезвонила, что у Заречья скоро появится хозяин. Разглядывали, конечно, больше Лимми. Пристально, оценивающе, восторженно. Пай их понимал, он сам от жены не мог взгляд оторвать. Красивая и загадочная Лимана. После возвращения она окончательно перестала походить на робкую девчонку.

— Вот здесь, — Лимми ткнула пальцем в сторону пустыря, заросшего травой по пояс. Остатки торговых рядов, развалины складов — когда-то здесь шумел рынок. — Река рядом. Вид замечательный. Пять подземных выходов. Проверим потом, куда ведут.

— Надеюсь, нашему дворцу понравится, — Пай радовался, что их жизнь обретает ясность и перспективы.

Лимми выбрала удачное место, желала порадовать родителей — через реку напротив была Сосновая провинция. Пай пока не забыл, что Магда сговорилась за его спиной с Василькой. Не простил. И не собирался отпускать Лимми от себя. А еще он обязательно при случае расскажет ей, что она отправила дочь на потеху развратникам. Это было жестоко, но Пай не воспитывался на шелковых простынях.

— Все, решено? Домой? — Лимми бежала к нужному подземному ходу и оглядывалась.

— Домой, домой, — Пай догнал Лимми, развернул к ходу, закрывая собой улицу. Ни к чему Лимми видеть, что по улице идет один из ее братьев. К вечеру Рекс будет знать, что Лимми вернулась. Надо спешить, Паю еще нужно успеть договориться с дворцом.

Дворец времени не терял, подготовился к переезду по-своему. Кроме малой столовой все было закрыто дымкой. Лимми огорчилась, завопила про свои шарики, разволновалась, не могла объяснить толком, где находится новое место.

— Пай, скажи ему, пусть откроет кабинет, там карта есть.

— Лимми, иди поешь. Мы без тебя разберемся.

— Я быстро, Пай.

Кабинет открылся и Пай сел в полюбившееся кресло. Еще раз попросил никого не впускать. Нарисовал схему, где должен встать дворец. Положил рядом стопку листков для ответов. И, наконец, спросил главное.

— Ты один сейчас в стране? — у Пая возник план действий, в котором дворец был равным игроком.

— Один, — появилось на листке.

— А твои сородичи? Где они?

— За гранью, давно.

— Из-за неумения отражей любить?

— Да.

— У отражей есть кто-то из ваших?

— Нет.

— Но были?

— Да.

— Кто сделал отражам новую реальность? Вы?

— Да, — дворец отвечал явно неохотно и коротко.

— То есть, у тебя имеется туда доступ?

— Возможно.

— Пай, ты такое спрашиваешь без меня? — Лимми стояла в дверях обеспокоенная. — Ты считаешь, что дворец сможет проникнуть к отражам?

— Лим, ты встряла в наш разговор. Я бы тебе потом все рассказал.

— Пай, я не маленькая!

— Я помню, мой щеночек.

— Пай, там ребята. Такие же как я. Дворец, наверно, не знает, что их там пользуют насильно. Без любви.

— Лим, не надо кричать. Иди ко мне. Мы обо всем поговорим спокойно.

— Я не могу не кричать! — Лимми готова была зарыдать в голос. — Они мне отдали все монеты, им не выбраться самим. А потом они станут такими же как Арес и Джакси. И Василька тут где-то рыскает, ищет новые жертвы.

— Лимми, пожалуйста, не рви мне сердце, — Пай усадил Лимми рядом, взял за руки. — Я обещаю тебе, мы их вытащим. Слышишь?

— Слышу, — Лимми смотрела с такой надеждой, что трудно было выдержать ее взгляд.

— Лим, ты сказала, что про отражей все вранье. Что ты поняла, расскажи, — Пай пересадил ее себе на колени. — Я судил отражей по тебе. Считал, что они все такие верные, благородные, храбрые, а на самом деле?

— На самом деле, они уроды, — буркнула Лимми. — Я такая, потому что я росла в семье, где меня баловали и обожали. Родители, братья, потом ты. Мне повезло, меня любили. И я люблю в ответ. Я поздно сообразила, что Василька служила мерзкому колдуну и стала такой же мерзкой и хитрой как она.

— Но ты ее ведь сразу раскусила.

— Я не раскусила, я ревновала, она вешалась на тебя, втиралась в доверие. Трепку мне просила задать.

— Лимми, сладкая моя, какая трепка, разве я тебя хоть раз… — Пай покачал головой, а Лимми довольно улыбаясь, лизнула Пая в щеку, вспомнив, что трепку тогда получила Василька.