Паиньки тоже бунтуют

– Мне кажется, ты будешь прекрасным репетитором. У тебя есть главное – выдержка и невозмутимость. Я помню, помню, что ты уже им работала и в курсе многих подводных камней… Но просто повторю: три раза по пять рублей лучше, чем пять – по три.

– Что? – засмеялась я удивленно. – А… поняла тебя.

Конечно, она имела в виду учеников, в переносном смысле. Лучше иметь меньше учеников, но тех, кто хорошо платит за уроки, чем много учеников – и за малые деньги.

– И вот еще что, – решительно продолжила Марина. – Я могу тебе помочь с оформлением ИП. То есть могу помочь тебе стать индивидуальным предпринимателем… Без налогов же никуда…

– Конечно. Вот это отличное предложение, – сказала я и протянула Марине руку.

– Все, мне пора, – сказала она. – До встречи, Лида, и спасибо тебе еще раз.

– Удачи!

Марина ушла, а я осталась сидеть за столиком, все еще пытаясь осмыслить масштаб перемен.

«Она неплохая девчонка… вернее, женщина уже. Тетенька! Веселая и легкая. И что-то в ней такое есть, что не напрягает… Она все понимает и умеет быть благодарной. Впрочем, я тоже должна быть ей благодарна, ведь мне требовалась подмена. Конечно, это были проблемы Бориса Львовича как руководителя – где искать новых сотрудников в случае форс-мажора, но… Надо признать, что этот форс-мажор устроила я сама. Так что моя бывшая однокурсница очень меня выручила, – подумала я. – Да, и правда, почему мы с Мариной не общались раньше? Просто я была другой… Другим человеком!»

И я вдруг вспомнила Наталью. Как случилось, что мы, лучшие подруги, с ней разошлись?

И вдруг я услышала трель мобильного. На экране высветилось «Наталья». Словно она сейчас услышала мои мысли, угадала, что я о ней думаю. Ответить или нет?

– Алло? – прижав трубку к уху, неуверенно отозвалась я.

– Привет. Ты не дома?

– Нет.

– Надо поговорить, – сурово произнесла Наташа. Мне стало не по себе. Я чувствовала себя виноватой перед ней, и, кажется, теперь мне до конца жизни придется носить на себе клеймо предательницы…

– Давай поговорим.

– Ты где?

– Я в кафе, в том самом… Мы там часто сидели, возле моего дома.

– Жди, – бросила Наталья, в трубке зазвучали гудки.

– Как страшно-то! – со смешком прошептала я вслух и убрала телефон в сумку. Мимо окон пробегали люди, чуть дальше, по дороге, непрерывной вереницей тянулись автомобили.

…Один из автомобилей – высокий, массивный внедорожник – свернул, припарковался на специальной площадке перед кафе. Открылась дверца, сначала показалась нога в обтягивающих джинсах и белой кроссовке со стразами… «Она!» – мгновенно догадалась я и не ошиблась. Затем за ногой показалась вся фигура Натальи. Куртка-толстовка, тоже со стразами и надписями, толстая коса, бейсболка.

Наталья нажала на кнопку брелока, машина мигнула фарами, пискнула и затихла.

– Привет… – Через минуту Наталья уже сидела на том месте, где незадолго до того располагалась Марина. – Погоди, возьму себе чего-нибудь, а то неудобно вот так сидеть…

Она вскочила и вернулась минут через пять с большим стаканом морса.

Я молчала, молчала и Наталья.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – наконец, не выдержав, с раздражением спросила она.

– Но это ты хотела со мной поговорить…

– Ты разрушила мою жизнь, ты это понимаешь?!

– Я уже извинялась. Если я в десятый раз все это повторю, тебе станет легче? – спросила я.

– Ты чудовище, Савельева.

Я вздохнула.

– Но ничего, он тоже то еще чудовище…

– Ты, конечно, Лешика имеешь в виду? – спросила я.

– Ну а кого же еще… – презрительно усмехнулась она. – Ты все еще с ним? Но скоро, скоро ты на своей шкуре почувствуешь, каково это – быть рядом со злобным, вечно недовольным монстром.

– Ты обо мне беспокоишься? – устало спросила я.

– Вот еще… Я желаю тебе оказаться на моем месте.

– Леша отхватил у вас кусок имущества? Урвал себе много денег? Обманул? Я так понимаю, он вернул вам даже больше, чем мог бы другой на его месте, – не выдержав, заметила я. – Я понимаю, что меня ваши семейные дела никак не касаются, но ты же сама завела речь о Леше, это ты только что озвучила мне свои пожелания…

У Наташи задрожали губы. Она отвернулась к окну.

– Почему ты все время пыталась выставить его злодеем? – спросила я. – Ну ладно, пусть он злодей, как скажешь. Так радуйся же, что избавилась от него, наконец!

– Я к нему привыкла, – пробормотала она. – Лешик был мне как родной. Ну да, он и есть родной мне человек, близкий, и это так тяжело – терять своих близких…

– Да какой же он тебе близкий, если ты его не знала, не понимала, вечно оговаривала! – вступила я вновь в спор. – И он сам мучился от того, что даже не находил с тобой общих тем для разговора! Можно хоть сто лет прожить вместе, но если даже поговорить не о чем, то это… Это не близость, это соседство! Соседские отношения то есть. Конечно, и к соседям тоже привыкаешь, но потерять соседа – совсем не то, что потерять родного, по-настоящему близкого человека! Наташенька, ты сейчас потеряла соседа, но вовсе не родного человека!

Наталья повернулась ко мне, в ее глазах стояли слезы.