Paint it black

Я долго просидел в машине возле лавки. Мне было чертовски обидно и грустно от того, что случилось. Впервые я злился на Риту. Я просто не понимал ее. Для меня один день в аду с ней стоил нескольких лет в раю, но без нее. Она знала это. Знала, но оставила меня одного.

Мне не куда было ехать. Мне некуда было пойти. Я не знал, что делать дальше. Я просто сидел, держа в руках скомканный лист бумаги. Поняв, что я не могу оставаться здесь вечно я поехал к дому Риты.

Дневники я перепрятал на чердак. Там же оставил и сверток, переданный мне графиней. Собрал остатки своих вещей и решил вернуться в гостиницу.

На ступенях гостиницы я остановился. Я вспомнил Катарину. Казалось, я физически ощущаю ее присутствие, словно она только что прошла мимо. Как хорошо начался мой первый день в Серебряных Холмах и к чему все это привело.

В номере, рухнув на постель я впал в небытие. Я вроде бы спал, а вроде и нет. Не то сны, не то видения обрушились на меня. Аппарат с Золтаром звенел мигая разноцветными лампами и непрерывно кричал скрипучим механическим голосом. «Бабочки не живут долго!». «Бабочки не живут долго!». «Бабочки не живут долго!». «Раскрась это черным!». Я не выдержал и кулаком разбив стекло, выдернул Золтару челюсть. Он наконец заткнулся.

Наступила тишина и тьма, вязкая и гнетущая, как та, что настигла меня в Соборе. Я не противился, я даже был рад ей. Я словно оказался в непроницаемом коконе, где ничто не могло потревожить меня. Мое уединение нарушила Катарина. Сначала я ощутил ее присутствие, а потом рассеялась тьма. Катарина сидела на моей постели и смотрела на меня. Потом она превратилась в бабочку и выпорхнула в раскрытое окно.

Я вылетел вслед за ней и оказался возле сквера, где Хэтфилд разбрасывал свои буклеты. За ним нелепо растопырив руки бегал безглазый священник, пытаясь остановить. Хэтфилд легко уворачивался и громко хохоча продолжал швырять нескончаемую литературу. Увидев меня, он направил на меня руку с вытянутым указательным пальцем и выстрелил. Его несуществующая пуля опрокинула меня на мостовую, и я потерял сознание.

Очнулся я, все еще лежа на мостовой, но уже на набережной. Возле меня стоял мольберт, на котором Берэ рисовал свое очередное творение. Я совсем не помнил, как он выглядел, поэтому Берэ явился ко мне в образе давно умершего актера по имени Патрик Девер. Он неистово взмахивал кистью оставляя новые мазки.

Я встал на четвереньки и увидел разбросанные по мостовой уже готовые картины. На каждой из них я увидел Риту с жемчужными заколками в волосах. На один из портретов кто-наступил оставив четкий след от подошвы ботинка прямо на лице Риты. Я попытался стереть это надругательство над моей богиней, но у меня не получалось.

Я все еще тер ненавистный след, когда кто-то коснулся моего плеча. Повернув голову, я увидел Нильса. Мальчик дождался, когда я встану, взял меня за руку и повел в ближайшую подворотню. Я покорно шел за ним все еще держа портрет Риты в руке. Нильс распахнул одну из дверей и жестом пригласил меня войти. Я вошел внутрь и оказался в своем гостиничном номере. Мальчишка вытащил меня из кошмара.

Холодные капли пота стекали по моей спине, но знакомая уютная обстановка номера почти успокоила меня. Я был рад вырваться из кошмарного сна и хотел забыть его как можно скорей. Только очень быстро я понял, что это не было сном. Я все еще держав в руке портрет Риты со следом от ботинка.

12. Ohne dich

Огниво

 «Камешек падает в воду, разбивая луну на части. Вампиры и шлюхи выходят на охоту. Ужасно хочется курить. Щедрый окурок на мостовой. Я колдую над старым огнивом. Сгусток тени становиться огромным псом.

 -Что изволите, хозяин?

 О чем может мечтать нищий бродяга? Об ужине и ночлеге. Об ужине, ночлеге и принцессе.

– Принцессу – хриплю я.

 Пес усмехается и исчезает. Принцесса оказалась красивой и изящной. Красивой и изящной стервой. У меня выросла синяя борода, у меня руки Джека Потрошителя, у меня глаза Дракулы… Мертвая она просто спящая красавица. Прощай и прости.

– Черт с ними с принцессами, попробуем Леди. И вот она идет. Леди. Леди Мэри. Само Совершенство. Кто ты? Ангел или Демон?

– Здравствуй, милая. Ты надолго?

– Пока ветер не перемениться.

 Я еще слышу её звонкий смех, когда коварный норд-ост уносит её к звездам.

– Прости, любимый.

– Прощай любимая.

 Холодно. Холодно и пусто.

– Золушку – прошу я пса.

 Очарование в хрустальных туфельках идет мне навстречу. Хрупкая и беззащитная, как фарфоровая кукла. Я боюсь прикоснуться к ней, но ее губы сами находят мои… Часы бьют полночь. Безобразная старуха хохочет мне в лицо.

 -Нет!

 Я отталкиваю старуху и она, неуклюже попятившись, падает через перила моста. Все Золушки умирают в полночь.

– Пусть будет Снежная Королева – отчаявшись, говорю я псу. – Холодная и надменная. Пусть!