Пахарь

Мы убрали снег, плексигласовые туннели заблестели. Валя куда-то сбегала, принесла обрезки досок и желтую стружку, дрова сложила шалашиком, чиркнула спичкой, стружка занялась, потянуло дымком, шалашик вспыхнул, обдал теплом. Она потерла ладонь, довольная. Круглощекое лицо ее светилось лукавством. А Евгений Ильич говорил, что у нее дети не ухожены. Разве можно поверить? «Можно, — сказала я себе. — Человеческая натура неисчерпаема, ее шкала включает в себя все».

— Где будем обедать? — поинтересовалась Валентина. — Хочешь, я картошку отварю? У меня есть.

— Хочу. У меня колбаса есть, а масла я куплю.

— Колбаса! — воскликнула она. — Какая прелесть!

Я проводила взглядом самолет, идущий на посадку, а когда повернулась к костру, Вали уже не было. Убежала, исчезла, растворилась в воздухе. Костерок догорал, малиновые угли переливались, земля вокруг оттаяла, но на маленьком расстоянии. Я поднялась на модель. Гулливер в стране лилипутов. Люди, согласно масштабу модели, имели двухсантиметровый рост. Открытые еще великим Ньютоном законы подобия позволяли моделировать гидравлические процессы и выбирать оптимальную конфигурацию сооружений, взаимодействующих о водой. То, чем мы занимались, было модельным проектированием. Там, где формулы не могли подсказать нужных решений, их давали модели.

Отсасывающие камеры здания ГЭС были сильно заглублены. Затем дно поднималось и снова круто обрывалось вниз. Это и была яма размыва, пугающая своей глубиной и шириной. Мы, однако, были в состоянии так направить поток, придать ему такую форму, при которой его размывающая сила станет минимальной. Ниже здания ГЭС оканчивался туннель катастрофического сброса. Он был рассчитан на пропуск до 1700 кубических метров воды в секунду. Этот водосброс предохранял плотину от перелива через ее гребень при чрезмерном наполнении водохранилища и был предназначен для экстремальных условий — необычно сильного паводка, например. В нормальных условиях им не пользовались, кто же станет впустую сбрасывать воду? Но был предусмотрен и другой вариант опорожнения водохранилища, на случай, если горизонт воды в верхнем бьефе опустится ниже порога турбинных водоводов. Такая ситуация могла возникнуть в особо маловодные годы. Через турбины воду уже не пропустишь, уровень не позволяет, а в так называемом «мертвом» объеме водохранилища ее еще много. И поля выгорают. В такой ситуации направить всю воду в нижний бьеф гидроузла в состоянии глубинный водосброс. Его туннель выходил к реке ниже туннеля катастрофического сброса. Естественно, в работе мог находиться только один из них.

Когда-то у меня сложилось первое впечатление от лаборатории: взрослые играют в игрушки. Вся эта миниатюризация — река, которую можно перешагнуть в любом месте, как безобидный ручеек, песчинка, имитирующая обломок скалы в рост человека, — все это настраивало на несерьезность. Но результаты, результаты! Не было никакой разницы, получены ли они на настоящей реке или на модели. Я побывала на одном перекрытии, на втором, на третьем. Все совпадало, предсказания лаборатории имели непреложную силу закона. Вот тебе, милая, и взрослые, играющие в игрушки.

Я освоилась, увлеклась, загорелась и о другой работе с тех пор не мечтала. В моем представлении вода под действием силы тяжести обретала черты одушевленного существа. Наделяла же ее живыми чертами я для того, чтобы яснее представлять ее движение. Тут — стрежень, тут — затишье, тут — обратный ток, тут — биение, пульсация давления. Постепенно я научилась угадывать движение и пульсации потока. Но так было прежде. Невольный многолетний перерыв, конечно, не прибавил опыта. Более того, я сомневалась, смогу ли с высокой отдачей использовать старые здания.

По конструкции концевой части катастрофического сброса, воспроизведенной на модели, я поняла, что исследования этого сооружения завершены, и завершены с честью для лаборатории. Найденное решение было умным и оригинальным. Выходной портал был видоизменен необычайно. Так, что потерял свою привычную компактную форму. На большом участке концевая часть туннеля шла почти параллельно руслу. Евгений Ильич убрал левую, обращенную к реке стену туннеля на протяжении примерно пятидесяти метров и от левого борта к правому наискось, под острым углом к оси сооружения поставил трамплин изменяющейся высоты и криволинейный в плане. Предположить, как работает этот трамплин, было совсем несложно. Поток вырывался из туннеля не плотной всесокрушающей струей, а распластывался веером, причем струи отбрасывались строго на середину русла. Я признала решение отличным. Евгений Ильич умел находить удивительные решения. Концевой участок глубинного водовыпуска, однако, не мог быть идентичным концевому участку катастрофического водосброса. Меньший напор воды, меньший расход. Но зато туннель подходит к руслу перпендикулярно, а не по касательной, и возможностей для распластывания, расщепления потока гораздо меньше. Избавиться от компактной струи — это понятно. Но как?