Палач любви и другие психотерапевтические истории

Я увидел Марвина впервые всего несколько минут назад, когда вышел в приемную, чтобы встретить его. Он сидел там терпеливо – маленький, круглолицый мужчина с блестящей лысиной и совиными глазами, которые никогда не мигали, когда он глядел через огромные блестящие хромированные очки.

Вскоре я узнал, что Марвин особенно интересуется очками. После рукопожатия его первыми словами по дороге в мой кабинет был комплимент моей оправе и вопрос, кто ее делал. Я полагаю, что упал в его мнении, когда признал свое невежество в отношении имени производителя. Моя репутация упала еще ниже, когда я перевернул очки, чтобы прочесть имя производителя на дужке, и обнаружил, что без очков не могу этого сделать. Я сразу понял, что, поскольку другие мои очки остались дома, нет иного способа сообщить Марвину пустячную информацию, которая его интересовала, поэтому я передал ему очки, чтобы он сам прочел этикетку. Увы, у него тоже была дальнозоркость, и несколько первых минут сессии ушли на его поиск очков для чтения.

А теперь, несколько минут спустя, прежде чем расспросить его в своей привычной манере, я обнаружил себя со всех сторон окруженным скрупулезной красно-синей схемой Марвина. Нет, это было плохим началом. Вдобавок я только что закончил эмоционально наполненную, изнурительную сессию с убитой горем пожилой вдовой, у которой недавно украли сумочку. Часть моих мыслей еще оставалась с нею, и я вынужден был подстегнуть себя, чтобы перевести все внимание на Марвина.

Получив только краткое направление на консультацию от невролога, я практически ничего не знал о Марвине, и после того как закончился ритуал обмена очками, начал сессию с вопроса: «Какие жалобы?» Именно тут он и высказался в том духе, что «вы, ребята, думаете, что секс – это корень всех проблем».

Я свернул рулон, сказал Марвину, что хотел бы подробно изучить его позже, и попытался восстановить ритм сессии, попросив рассказать мне всю историю своего заболевания с самого начала.

Он сказал, что примерно шесть месяцев назад впервые в жизни начал страдать от головных болей. Симптомы были такие же, как при классической мигрени: предваряющая зрительная аура (вспыхивающие огни) и жесточайшие боли односторонней локализации, которые на несколько часов делали его ни на что не способным и часто требовали отдыха в постели в затемненной комнате.

– И вы говорите, у вас есть веские причины полагать, что ваша сексуальная активность запускает мигрени?

– Вам это может показаться странным – для мужчины моего возраста и положения, – но вы не можете отрицать факты. Вот доказательство! – Он указал на рулон, теперь спокойно свернувшийся на моем столе. – Каждому приступу мигрени за последние четыре месяца на двадцать четыре часа предшествовала сексуальная неудача.

Марвин говорил четко и педантично. Очевидно, он подготовил эту речь заранее.

– В последний год я переживаю резкие смены настроения. Я быстро перехожу от хорошего самочувствия к переживанию конца света. Но не делайте поспешных выводов, – для пущей убедительности он потряс пальцем. – Когда я говорю, что чувствую себя хорошо, это не значит, что я маниакален – я уже прошел этот путь с неврологом, который пытался лечить меня от маниакально-депрессивного расстройства литием, не добившись этим ничего, кроме осложнения на почки. Я могу понять, почему с докторами судятся. Вы когда-нибудь встречали случай маниакально-депрессивного психоза, начавшегося в 64 года? Вы верите, что мне нужно было принимать литий?

Его вопросы действовали мне на нервы. Они меня отвлекали, и я не знал, как на них ответить. Он что, подал в суд на своего невролога? Я не хотел быть втянутым в это. Слишком много вещей, с которыми придется разбираться. Я призвал его рационально использовать время.

– Я буду рад вернуться к этим вопросам позже, но мы с большей пользой проведем наше сегодняшнее время, если сразу услышим всю вашу историю болезни от начала до конца.

– Вы правы! Не нужно сбиваться с курса. Таким образом, как я говорил, я мечусь туда-сюда между хорошим самочувствием и чувством тревоги и депрессии – того и другого сразу, – и всегда именно в депрессивном состоянии случаются приступы головной боли. У меня не было ни одного, пока это не началось полгода назад.

– А связь между сексом и депрессией?

– Я шел к этому…

Осторожнее, подумал я. Начинает проявляться мое нетерпение. Ясно, что он собирается излагать все именно так, как удобно ему, а не мне. Ради Христа, прекрати подталкивать его!

– Ну, в это трудно поверить, но за последние двенадцать месяцев мое настроение полностью зависит от секса. Если у меня хороший секс с женой, мир кажется светлым. Если нет – бах! Депрессия и головные боли!

– Расскажите мне о своих депрессиях. На что они похожи?

– Как обычная депрессия. Я подавлен.

– Расскажите об этом побольше.

– Что сказать? Все выглядит черным.

– О чем вы думаете во время депрессий?

– Ни о чем. В этом-то и проблема. Разве это не признак депрессии?

– Иногда, когда человек в депрессии, у него в голове крутятся определенные мысли.

– Я занимаюсь самобичеванием.

– Как?