Палач. Найти себя

Раймус прищурился, ехидно ухмыляясь, но нарываться не стал. Вложил нож в простенькие, кожаные ножны с серебряным узором и небрежно бросил на полку с оружием. Впрочем, ценность представляли не ножны, а сам клинок. Широкий, длинной в две ладони, с гладким, остро отточенным лезвием с одной стороны и не менее острым, зубчатым с другой, он был выкован из особой, чёрной стали! Этот металл невозможно было ни сломать, ни поцарапать, а резал он одинаково легко и тесто, и камень и даже закаленное железо! Этот нож был подарком, который Хэш заслужил.

– Ты сам мне его отдашь, когда проиграешь спор! – усмехнулся Раймус, направляясь к двери. – Я подожду. Кстати, тебя хотел видеть Верховный. Так что у тебя пять минут, чтобы привести себя в пристойный вид!

Хэш рухнул обратно на кровать, но тут же вскочил. Постель все ещё была мокрой! Чертыхнувшись, Хэш рявкнул в пространство, направляясь к шкафу с одеждой.

– Агата! Поменяй постель живо! Я к шимаму!

Чёрные, плотные штаны, широкий, полотняный пояс, кожаные сапоги на шнуровке, темно-серая туника с вышитым на ней знаком Наказующего, и кожаная куртка, тоже чёрная, с множеством шипов и карманов. На руки перчатки из чёрной кожи, тоже украшенные шипами на тыльной стороне запястья. Маску, скрывающую нижнюю часть лица Хэш надевать не стал, небрежно сунув её в карман. О завтраке пришлось забыть. Увы, Верховный ошибок не прощал даже ему, лучшему из Наказующих.

– Где ты был? – грозно вопросил шимам, едва Хэш вошёл в его обитель и преклонил колено в приветствии. – Почему пропустил построение? Фу-у! Опять надрался! Думаешь, ты особенный и можешь себе позволить творить все, что угодно?! Так, смею тебя заверить, ты ошибаешься!..

Шимам бушевал ещё довольно долго, расхаживая из угла в угол и изредка посматривая на преклонившего колено ученика. Хэш молча слушал, замерев, словно каменное изваяние, по опыту зная, что возражать в такие минуты не только бесполезно, но и вредно для здоровья. Наконец, Верховный выдохся и уже тише проворчал, все ещё хмурясь.

– Ну? Что скажешь в своё оправдание?

– Ничего, – лаконично отозвался Хэш. – Я признаю вину и готов понести наказание.

– Ишь ты! Вину он признаёт! – рыкнул шимам, сверкнув янтарно-желтыми глазами. – Наказание ты получишь, а потом что? Снова надерёшься вдребадан? Я правильно тебя понял? Ты хоть понимаешь, что если и дальше будешь пить, то сорвешься, как сотни других до тебя?! Ты этого хочешь? Смертного приговора? Так, изволь! Не мучь ни себя, ни меня! Скажи прямо! И я с удовольствием сверну тебе шею прямо тут!

Он шагнул ближе, на расстояние вытянутой руки. Хэш упрямо поджал губы, затаив дыхание и понимая, что на этот раз заигрался. А, может, так будет лучше? Чем ждать медленно подкрадывающегося безумия, не лучше ли сдохнуть сейчас? Быстро и…

– Придурок! – неожиданно рявкнул верховный и отступил, влепив палачу хорошую оплеуху, от которой тот покачнулся, едва устояв на ногах. – И это мой лучший ученик! Моя надежда! Да ты… ты… значит так! Чтоб с этой минуты не смел пить! Вообще! Ни капли! А сегодня ты лично охраняешь Императора! Выполнять!

– Да, шимам! – глухо ответил Хэш, скривившись, и поспешил исчезнуть с глаз разозленного предводителя.

Позавтракать так и не получилось, как, впрочем, и пообедать. Личный телохранитель, коим назначил Хэша шимам, не имел права отлучаться от охраняемого лица ни на шаг. А Император вначале устроил показательный разнос своим приближенным за то, что в столице слишком много разного простонародья. Потом Величество пожелало нанести кому-то визит и пришлось его сопровождать. Ещё и единобожники появились так не вовремя. Лови их теперь по всей Ликее! Да, проще блох у бродячей собаки переловить, чем верующих!

Хэш замер, остановившись перед дверью той самой таверны, где работала и жила рыжеволосая девица по имени Эриана.

– Нет, так не пойдёт! – тихо проворчал он, вспомнив, что так и остался в палаческой одежде, и отступил назад, прячась в тени. – Ты не увидишь меня таким.

Вовремя. Эри выпорхнула на улицу с миской костей для дворового пса. Она прошла мимо совсем близко от него, едва не наступив на ногу! Но увидеть не смогла. Накормив пса, она почесала его за ухом, выглянула на улицу и убежала обратно в таверну. Проследив за ней взглядом, Хэш усмехнулся.

– Я привык добиваться своего, детка! И я вернусь. Позже.

Он направился в соседний квартал, на постоялый двор, в котором уже неделю снимал комнату. Вернее, просто приказал хозяину постоялого двора оставить одну из комнат пустой. Там Хэш оставлял одежду, в которую переодевался перед посещением таверны "Три петуха". В принципе, можно было оставлять вещи и в своей обители, в Цитадели, но, во-первых, пришлось бы идти через половину нижнего города и почти весь верхний. А во-вторых, палач в одежде простого наемника неизбежно вызвал бы интерес имама. А Верховный не любил, когда палачи слонялись без дела.

Размышления Хеша прервались самым неожиданным образом. Старик возник из-за угла, словно соткался из воздуха, и едва не врезался в палача, бормоча что-то под нос.