Палач, скрипачка и дракон

— Ай! — завопила девушка, прыгая на другой ноге. — Да за что же мне столько страданий?!

— Что за книга? — спросил Нильс.

Служанка, морщась от боли, подняла книгу и принялась пихать обратно под подол. Нильс деликатно отвернулся.

— Какая-то страшная книга, — поясняла служанка. — Там всякие ужасы написаны, про то как на родине госпожи Энрики какой-то толстый жрец девушек обманом на съедение дракону отдает нашему. Я сама толком не поняла, но эта самая Лиза должна была выйти замуж за принца в нынешнем году. Но вместо нее сюда попала Энрика, да и та не туда, куда полагается. И теперь — вот.

Сказав «вот», она вернулась к пруту. А Нильс, сжав правый кулак, дернул цепь. Впервые с момента заточения — дернул. Браслет резанул руку, но это чувство неожиданно принесло удовлетворение. Нильс боролся. Слабо и бессмысленно, но — боролся. И само это осознание придало ему сил.

— Кто писал книгу? — спросил он, когда служанка выронила напильник.

— Герр Гуггенбергер, мы его там связанным оставили, — гордо сообщила девушка. — Я его канделябром приложила — любо-дорого. А его, кстати, друзья госпожи Энрики так смешно называют: Выргырбыр! И ведь знаете, правда похоже…

— И он написал, что Фабиано поставляет ему принцесс? — перебил Нильс, ощущая, как его голос начинает звенеть от злости.

— Ну да, я же говорю!

Нильс зарычал. Схватившись за цепи руками, он подтянулся на них, напрягая все мышцы. Нет, не разорвать… Но его обязательно отстегнут. И тогда, даже если вокруг будет сотня вооруженных стражников, он покажет, чего стоит Нильс Альтерман.

— Уходи, — сказал он служанке.

— Ну уж нет, я обещала — я вас освобожу! — возразила та.

— Ты не слышишь? Сюда идут. Беги! Книгу эту спрячь как следует, передай госпоже Энрике. И скажи ей… — Тут Нильс заколебался. — Скажи, что даже если ничего не выйдет у Рокко, я не стану ее убивать. Скажи, что я встану между Фабиано и ней.

Служанка, уронив слезу, с гулким стуком ударила себя по укрепленному книжкой животу:

— Я ничегошеньки не запомнила, герр Альтерман! Скажу просто, что вы ее любите!

И убежала.

— Постой! — закричал вслед Нильс. — Нет, я не… А, ладно.

Он вновь обмяк на цепях, приберегая силы и заодно притворяясь изможденным узником. Но внутри — и Нильс чувствовал это отчетливо! — цепи, сковывающие его могучее сердце, осыпались ржавым прахом.

Шаги приближались. Уже доносятся обрывки разговоров. Кто бы это мог быть? Но вот один голос прорезался четче, и Нильс узнал Адама Ханна. Но чей же второй голос? Как будто тоже смутно знакомый.

Первыми, держа факела, вошли стражники. Фенкеля среди них не было, и Нильс даже предположить боялся, хорошо это или плохо.

Потом перед решеткой остановились другие стражники, эти целились в Нильса из винтовок, и тот встревожился: а ну как просто здесь и расстреляют?

Вслед за ними, в своей необъятной шубе, в поле зрения вплыл Адам Ханн. А рядом с ним, смеясь над какой-то веселой шуткой, остановился облаченный в парадную мантию принц Торстен Класен.

— О, Нильс! — воскликнул он, будто встреча состоялась случайно на прогулке. — А мы с Адамом как раз судили-рядили, каким бы этаким образом вам половчее расстаться с жизнью!

Нильс смотрел в глаза Адаму Ханну и не видел в них ни единой искорки смеха. Даже всегдашняя улыбка покинула его губы.

— Ну что? — спросил Нильс. — Отомстил, а легче не стало?

— Закрой рот, Нильс, — поморщился Адам.

— А с чего бы это? Сам ведь говорил, я не умею сопли размазывать, и все попытки выглядят фальшиво. Так вот сейчас я говорю с тобой прямо.

Адам прищурился. Видимо, что-то в голосе Нильса его заинтересовало, но принц Торстен счел нужным вмешаться:

— Видите ли, герр Альтерман, дело не в том, чтобы научить вас правильно разговаривать. Речь про то, чтобы заткнуть вас навсегда. Ну чего вам стоило сидеть спокойно в Вирту? Нет, понеслись в Ластер, убивать мою любимую невесту. Как будто здесь без вас некому ее убить!

И принц рассмеялся визгливым смехом, который быстро перешел в сдавленное хихиканье. Адам досадливо поморщился, косясь на своего спутника.

— В каждом слове так и слышится скорбь по Леонор, да? — усмехнулся Нильс.

— Закрой. Рот, — скрежетнул зубами Адам.

— Да брось! — Нильс подобрался на цепях. — Это ты ее любил, Адам. Ты до сих пор скорбишь по ней так, будто она умерла вчера! А этот подонок… Да ему наплевать! Ты посмотри, он смеется!

Торстен рванулся вперед, вцепился руками в прутья и зарычал, как зверь, раздувая ноздри.

— Замолчи! — велел он совсем другим голосом. — Ты знать не знаешь, каково мне, Альтерман! Представь себя на моем месте! Ни умереть, ни вымолить прощения. Снова и снова предавать смерти невинных дев. У меня был выбор: сойти с ума или научиться смеяться. Знаешь, похоже, я прошел где-то посередине.

Принц снова начал хихикать и медленно опустился на пол. Адам придержал его за локоть.

— Ну-ну, ваше величество, — пробормотал он. — Держитесь…

Нильс не отводил глаз от гримасничающего лица принца.