Палач, скрипачка и дракон

— Прощения? — переспросил он. — За что? Колдуна, который наслал проклятие, так и не нашли, верно? Да и не было никакого колдуна. Я смотрел заключения Гуггенбергера, хотя мне и не полагалось. Откуда же взялся дракон? Чем вы так прогневили судьбу, Дио, Диаскола?

— Я не знаю! — заорал Торстен. — Я пятнадцать лет задаю себе этот вопрос каждую минуту! Я задавал этот вопрос дракону, но не слышал ответа! Проклятие поразило меня ни за что. Но я держу этот удар. Я стою один, и в лицо мне веет ветер судьбы. Быть может, когда-нибудь, за весь тот ужас, что я терплю, мне воздастся. А вы… Вы, герр Альтерман, однажды утопили в выгребной яме плоды моих усилий. Знаете, чего мне стоило пережить этот год? Когда власть Класена проклинал каждый доходяга в городе? Знаете, каких ресурсов стоило отстроить жилища, выплатить субсидии, вылечить раненых и утешить вдов? Нет, герр Альтерман, вы понятия не имеете. Вам хотелось поиграть в благородного героя. Так и погибайте же, как герой. Стража! Вывести его! Будет буянить — стреляйте в ноги.

Решетку отворили. Четверо стражников вошли внутрь. Двое нацелили винтовки на колени Нильса, двое принялись его освобождать. Одна рука на воле, вторая, теперь черед ног… Напряжение разлилось в воздухе. Стражники ждали неосторожного движения, и Нильс понял, что сейчас не сможет сделать ничего. К тому же здесь Адам, и обе руки он держит в карманах шубы. Мгновения не понадобится ему, чтобы выхватить пистолеты и открыть огонь.

«Ну а ради чего мне беречься?» — скептически спросил себя Нильс. И вместо ответа представил перепуганное лицо Энрики. «Ну помощи же!» — кричала она.

— Руки за спину, лицом к стене, — скомандовал один из стражников.

Нильс подчинился. За спиной руки тут же сковали наручниками с короткой цепью.

— Ну и что, мне отрубят голову? Или повесят? Может, расстрел?

— Интереснее, Нильс, — ответил Адам под аккомпанемент истеричного хихиканья Торстена. — Ты будешь драться с драконом и погибнешь.

Нильса развернули лицом к Адаму и принцу.

— Что? — Нильс переводил взгляд с одного на другого. — Драться с драконом? Чем?

— Голыми руками, — оскалился Торстен. — Какой дурак даст тебе оружие? Мы все хорошо знаем, что ты умеешь с ним делать. Хватит! Тащите его на бойню. Там можно будет снять наручники, но не спускайте с него винтовок.

Под прицелом десятка винтовок Нильса повели мрачным коридором. Каждый раз, как он спотыкался, все замирали, и слышался скрип от скольжения пальца по спусковой скобе. Менее чем в шаге от смерти…

Адам и принц шли сзади, и Нильс решил испытать удачу в последний раз в жизни. Когда-то же эта сука должна улыбнуться и ему.

— Адам, — сказал он, — мне вот что не дает покоя насчет той ночи, когда погибла Леонор. Почему пропала корона?

— Эй, выдайте-ка ему прикладом в затылок, чтоб не разговаривал! — посоветовал принц развязным тоном, но скрыть волнения ему не удалось. Нильс его услышал. Значит, услышал и Адам.

Нильса несильно стукнули прикладом. Стражники понимали, что если его вырубить, то придется тащить, а это дело ой какое нелегкое.

— Каждый год дракон жрет принцессу, но оставляет корону, как насмешку и напоминание. А вот Леонор он съел вместе с короной. Почему?

— Хватит, Нильс, — попросил Адам усталым голосом. — Ты сочиняешь на ходу.

Да, Нильс сочинял на ходу. Но он много думал над всей этой историей, и до своей ссылки в Вирту, и во время нее. Многое казалось странным. Многое стало на место сейчас, после рассказа служанки. И некоторые мысли, некогда оставленные без внимания, теперь поднялись, заострились и полетели к призрачной пока цели.

— А как тебе такой момент: дракон каждый год ест либо одну принцессу, либо разносит весь город, а в первый год сожрал одним махом принцессу и фрейлину. Почему так? Кажется, здесь остались некоторые загадки. Ваше величество, вы никогда об этом не задумывались?

Растолкав стражу, принц выбежал перед Нильсом и, приподнимаясь на цыпочки, чтобы хоть немного поравняться с ним ростом, прошипел:

— Ты, я вижу, не устаешь бередить старые раны? Что ж, герой, я добавлю тебе героизма. Эй, срежьте с него шинель!

Пока стражники кромсали ножами одежду Нильса, превращая ее в черные тряпки на полу коридора, Адам Ханн протиснулся мимо принца и, не оглядываясь, пошел к выходу.

— Адам! — крикнул ему вслед Нильс. — Прошу, хотя бы просто подумай над этими вещами!

Ответом ему послужил хлопок двери.

Глава 17

— Еще раз! Снова! — Церемониймейстер, мокрый, как мышь, дважды хлопнул в ладоши. — О, великий дракон, так тяжело мне еще ни разу не было!

Энрика вернулась на исходную позицию. С ненавистью на нее смотрели все: фрейлины, лакеи, музыканты оркестра, вынужденные снова и снова играть свадебный марш. Энрика же упорно то шла не туда, то останавливалась не там, то вместо «согласна» начинала плакать. То смеяться.

Она сама не знала, зачем тянет время, есть ли в этом хоть какой-то смысл. Куда же пропала Сесилия? Ах, если бы она прибежала сейчас, сказала, что все получилось…