Палачи

Я начал злиться, когда вышел через черный ход. Хорошая зацепка попала мне в лицо. Меня, черт возьми, почти увековечили в меди, и я чертовски болел, особенно порезанные колени. Маленькая хозяйка по имени Джуди казалась мне большой. Я собирался провести с ней долгий и плодотворный разговор - прямо сейчас.

Я взял машину и поехал в «Рыжий кувшин». Как я понял, к настоящему времени он был закрыт, но рядом с ним был узкий переулок с небольшим окном в переулке. Рядом стояла мусорная корзина; Я поднял крышку, подождал, пока проезжающий грузовик наполнит ночь своим ревом, и разбил окно. Подняв руку, я разблокировал и осторожно открыл. На одну ночь у меня было достаточно зазубренных предметов.

Оказавшись внутри, я обнаружил офис - маленькую закутку в задней части помещения. Маленькая настольная лампа дала мне столько света, сколько мне было нужно. Должны были быть какие-то досье сотрудников, и, наконец, я нашел их - черт побери, многие из них в пыльном шкафу - маленькие карточки, по-видимому, для всех, кто когда-либо работал в этом месте. У меня даже не было фамилии, поэтому алфавитный порядок мне не очень помог. Мне приходилось просматривать каждую вонючую карточку и искать на ней имя Джуди. Наконец я нашел его - Джуди Хенникер, 24 года, родилась в Клонкерри, нынешний адрес: Двадцать Уоллэби-стрит. Это было название улицы, которое я случайно заметил, когда ехал туда и не слишком далеко. Я положил файл на место и ушел тем же путем, которым пришел.

Двадцать Уоллаби-стрит представляла собой обычное кирпичное шестиэтажное здание. Имя Джуди Хенникер было на аккуратной карточке, вставленной в прорезь дверного звонка. Это был неподходящий час для официального посещения, поэтому я решил устроить вечеринку-сюрприз. Ее квартира находилась на втором этаже, 2Е, очевидно, на восточной стороне здания. Я увидел пожарную лестницу, удобно бегущую по внешней стене, и подпрыгнул, чтобы ухватиться за нижнюю ступеньку лестницы. Окно квартиры на втором этаже было открыто, ровно настолько, чтобы я смог пролезть, расплющившись.

Я двигался очень медленно и тихо. Это было окно спальни, и я мог видеть спящую девушку в постели, ровный ритмичный звук ее дыхания, громкий в тишине. Я тихонько подошел к кровати и посмотрел на нее. Макияж сошел с ее лица, а каштановые волосы ниспадали на подушку вокруг головы. Ее спящее лицо приобрело мягкость, которая, должно быть, когда-то была, и она выглядела довольно милой, почти милой. Она также спала обнаженной, и одна грудь, красиво круглая и высокая, с розовым концом с маленьким аккуратным кончиком, освободилась от покрывающей ее простыни. Я плотно зажал ей рот рукой и держал ее там. Ее глаза резко открылись, потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться, а затем расширились от страха.

«Не начинай кричать, и ты не пострадаешь», - сказал я. «Я просто хочу продолжить с того места, где мы остановились».

Она просто лежала и смотрела на меня с ужасом в глазах. Я протянул руку и зажег лампу у ее кровати, все еще прижимая руку к ее рту.

«А теперь я уберу руку от твоего рта», - сказал я. "Один крик - и он у вас есть. Сотрудничайте со мной и желаю приятного небольшого визита.

Я отступил, и она села, мгновенно натянув простыню, чтобы прикрыться. Я улыбнулся, подумав о том, как несовместимы женщины со скромностью. На спинке стула возле кровати лежал шелковый халат. Я бросил ей.

«Надень это, Джуди», - сказал я. «Я не хочу, чтобы что-нибудь мешало твоей памяти».

Ей удалось натянуть халат, удерживая простыню перед собой, - затем она вскочила с кровати.

«Я уже говорила тебе раньше, Янк, - сказала она, - я ничего не знаю ни о каком Джоне Доуси». Ее дымчато-серые глаза теперь вернулись к своему нормальному размеру, и страх ушел из них. Ее фигура под обтягивающими складками шелкового халата была твердой и компактной, и ее молодость каким-то образом была теперь в большей степени ее частью, чем в «Красном кувшине». Только тлеющие глаза выдавали ее мирскую мудрость. Она подошла и уселась на подлокотник кресла с обивкой.

«А теперь послушай, Джуди», - начал я очень тихо, со смертоносностью в голосе, которой не было никакого эффекта. «Не так давно меня чуть не сожгли. И твой приятель Доуси больше не будет приходить к тебе, чтобы звонить ему по телефону. Он мертв. Очень мертв».

Я смотрел, как ее глаза постоянно расширяются. Они начали протестовать раньше, чем ее губы.

«Подожди минутку, Янки», - сказала она. «Я ничего не знаю ни о каких убийствах. Я не собираюсь попадаться в такую ​​гадость».

«Вы уже втянулись в это», - сказал я. «Доуси был убит теми же мужчинами, которые пытались преподать мне курс плавки меди на собственном горьком опыте. Кто они, черт возьми? Ты позвонил Доуси. Начни говорить, или я сверну тебе шею, как курицу».

Я протянул руку и схватил ее за переднюю часть халата. Я дернул ее со стула и качнул одним

ужас охватил эти дымчатые глаза.

«Я не знаю их », - пробормотала она. «Только их имена».

«Вы знали, где с ними связаться, - сказал я. «У тебя был номер телефона. Чей это был? Где он был, черт тебя побери».