Палачи и герои

Рота НКВД действовала методично. Подавляла неторопливо, но уверенно огневые точки немцев. Артиллеристы подогнали две сорокапятки, и те наконец справились с проклятым пулеметом, который бил с чердака. А потом заглушили второй пулемет – в руинах…

Бойцы забрасывали гранатами врага, проползали ужом, используя укрытия. Не торопясь. И вот еще два дома взяты.

А потом грохот стих. И ошарашенный Иван понял – все. Улица взята. Перед ними простирался Тракторный завод, к которому с другой стороны подходили бойцы из третьего батальона.

К вечеру завод был освобожден от немцев. Среди разбитых заводских корпусов майор Рогозин выстроил свой батальон. Подошел к Ивану, вытирая платком лицо от копоти и кирпичной пыли:

– Если б не знал, как все было, решил бы, что вы за чужими спинами отсиживались.

Действительно, итоги боя удивляли. В роте было два тяжелораненых, несколько легкораненых и ни одного убитого.

Иван только усмехнулся. Ему страшно хотелось пить, а фляга была пробита шальной пулей.

В те городские бои Иван убедился, что подготовка бойцов НКВД сильно выше общеармейской. Сказывались и критерии отбора, и то, что там удалось сохранить довоенное профессиональное офицерское ядро.

Позже рота обеспечивала безопасность празднеств в честь освобождения крупнейшего города Украины. Бойцы стояли в оцеплении, присматриваясь к лицам счастливых освобожденных людей – а вдруг затесался диверсант. На митинге выступили командующие фронтами, Хрущев, Жуков. Был прекрасный концерт. А Ивана не оставляло напряжение. Он ощущал себя милиционером на танцах в клубе – все веселятся, а ты только и думаешь, как бы чего не стряслось.

Армия ушла развивать наступление. А бригада НКВД и небольшой армейский гарнизон остались в Харькове для обеспечения безопасности города.

Вскоре на город навалились немцы. Откуда они взялись, как проглядела их разведка – непонятно. Фашистская пехота и бронетехника умело продвигались вперед. Взрывы уже звучали недалеко от вокзала.

Бригаду подняли по тревоге – это была единственная реальная сила, способная защитить Харьков.

Опять городские бои. Рота выдвинулась на блокирование ударного немецкого отряда. Бойцы НКВД едва успели занять оборону, рассредоточившись по домам и укрытиям, как на площадь выполз танк, похожий по очертаниям на Т-34. Это был новый, отлично бронированный средний немецкий танк «пантера». Ухнула танковая пушка. Брызнул кирпич. Затем двинула вперед немецкая пехота. А танковая пушка все молотила, не давая организовать эффективную оборону.

– Сколько же у него снарядов, растудыть его через кардан! – в отчаянии воскликнул Богатырев.

Эту махину нужно было убрать.

– Командуй, – бросил Иван своему замполиту лейтенанту Баранову. – И прикройте меня!

Вот и вспомнил Иван смертельное искусство бронебойщика. По развалинам дома подобрался к танку. Метко метнул связку противотанковых гранат под гусеницу, перебив ее. Вторая связка ушла под башню…

Иван справился с бронированным зверем. А бойцы уничтожили немецкую пехоту.

На других участках фашисты тоже получили достойный отпор, потеряли всю бронетехнику. Живыми тогда ушли немногие.

На этот раз в первой роте не обошлось без потерь. Трое погибших и пятеро раненых. Однако бойцы НКВД сделали главное – отстояли город. Кто-то ценой своей жизни, кто-то – ценой ранения. Но эта обычная и уже привычная плата на войне…

Советские войска огненной лавой катились вперед, освобождая город за городом. Уже ставшую родной Ивану бригаду НКВД больше не привлекали к штурму городов и высоток. Теперь она заходила в населенные пункты, когда бои там были закончены, но требовалось добивать очаги сопротивления, извлекать из подвалов прячущихся немцев и полицаев, а тех, кто сопротивлялся, уничтожать огнем и гранатами. А затем помогать местным органам восстанавливать советскую власть.

Первым в освобожденном городе всегда открывался райотдел НКВД. И начиналась горячая работа. Бойцы внутренних войск блокировали населенные пункты, отдельные районы. Под руководством сотрудников территориальных отделов внутренних дел и госбезопасности проводили масштабные акции по задержанию фашистских пособников.

Палачей, занимавшихся истреблением мирного населения, вешали сразу же по приговорам военных трибуналов. Зрелище было не для слабонервных. Но Иван давно разучился жалеть предателей.

Еще одна проблема – пожары. Когда Красная армия в начале ноября, с ходу форсировав Днепр, взяла неприступный Киев, тот пылал. Войскам НКВД приходилось бороться с огнем, который норовил уничтожить древнюю столицу Руси.

Все это была монотонная работа, далекая от привычного Ивану напряжения общевойскового боя. Но он знал, что ее нужно выполнять предельно добросовестно. Ведь сколько было красноармейцев, которые отважно ходили в атаки, выживали под бомбежкой, а потом погибали в освобожденном городе от пули диверсанта. Такого быть не должно. Поэтому все мероприятия Иван обеспечивал тщательно, продуманно, без изъянов. И от личного состава требовал величайшей мобилизации при любой операции.