Палачи и жертвы

Оставив на время юридическую оценку этой телеграммы, заметим, что ею Сталин от имени ЦК ВКП(б) пресекал попытки партийного аппарата и коммунистов на местах противостоять беззаконию в деятельности органов НКВД. В отношениях с «органами» партия, связанная принципами демократического централизма сталинского толка, не могла быть дирижером. Ее членам предопределялась лишь роль активных разоблачителей так называемых вредителей, изменников и шпионов. Что же до правовой оценки деяний Абакумова и его подчиненных, то здесь я обязан высказать свою точку зрения, отличающуюся от авторской.

По жалобе осужденного в 1954 году гражданина Чернова И. А. Главная военная прокуратура изучила материалы уголовного дела Абакумова и других и, приняв во внимание некоторые вновь открывшиеся обстоятельства, установила, что Абакумов, Леонов, Лихачев, Комаров, Чернов и Броверман были привлечены к уголовной ответственности по статьям 58 – 1(б), 58 – 7, 58 – 8 и 58 – 11 УК РСФСР (в редакции 1926 года) незаконно и необоснованно.

Из материалов уголовного дела следует, что аресты военачальников, крупных ученых, партийных и государственных деятелей производились Абакумовым по распоряжениям Сталина и других руководителей партии и правительства. То же самое следует и из заключения Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40–х и начала 50–х годов, от 5 марта 1988 года, где по поводу судебного процесса над Абакумовым, в частности, отмечено:

«Судебное разбирательство проходило до XX съезда партии, когда факты о преступлениях И. В. Сталина и его ближайшего окружения еще не были обнародованы. К тому же Маленков, один из главных вдохновителей «ленинградского дела», в то время занимал пост Председателя Совета Министров СССР. Кузнецов, Попков, Родионов, Лазутин и Соловьев были арестованы 13 августа 1949 года в кабинете Маленкова, а Вознесенский арестован на основании решения Пленума ЦК ВКП(б), проходившего 12–13 сентября 1949 года. Для получения вымышленных показаний о существовании в Ленинграде антипартийной группы Маленков лично руководил ходом следствия по делу и принимал в допросах непосредственное участие. Вопрос о физическом уничтожении указанных ленинградских руководителей фактически был предрешен до окончания судебного процесса постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 сентября 1950 года».

Обвинение Абакумова в том, что он был выдвинут Берией на пост министра государственной безопасности СССР и являлся соучастником преступной заговорщической группы Берии, также опровергается имеющимися в деле доказательствами.

Незаконность привлечения осужденных к уголовной ответственности за государственные преступления основывается, кроме того, на следующем:

— статья 58 – 1(б) предусматривает ответственность за преступные действия по измене Родине, выражавшиеся в выдаче военной или государственной тайны, в переходе на сторону врага, в бегстве или в перелете за границу; эти деяния должны совершаться умышленно, быть направлены в ущерб военной мощи Союза ССР, его территориальной неприкосновенности. Ни одного из перечисленных признаков в действиях осужденных не содержится, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства они не были выявлены и установлены;

— как вредительство, так и террористические акты совершаются с целью подрыва и ослабления Советского государства и власти и только с прямым умыслом. Однако в показаниях осужденных и в других материалах это не установлено. Напротив, все осужденные заявляли, что действовали в интересах Коммунистической партии и Советского правительства, выполняли указания Сталина, считая это большим доверием к себе и веря в законность своих действий, направленных на укрепление безопасности СССР;

— по этим же основаниям не содержится в их действиях и такого состава преступления, как участие в контрреволюционных организациях.

Под все эти формулировки действовавшего уголовного закона не подпадало совершенное Абакумовым. Да и с позиций здравого смысла невозможно усмотреть в логике его поведения умысел на государственные преступления. Он верно служил Сталину и созданному тем тоталитарному государственному режиму, называемому сегодня казарменным социализмом. Законность же должна, по моему глубокому убеждению, распространяться на правовые оценки и тех лиц в истории нашей страны, кто сам не считался с законностью.