Паладин душ

— Меня это ни коим образом не касается, — ди Кэйбон махнул рукой, словно отгоняя материальные соображения. — Леди, я много читал. Обращался к своим наставникам. Думал. Я… ладно, сейчас это не важно, — он набрал в грудь воздуха. — Знаете ли вы, рейна, понимаете ли, я обнаружил повод думать, что вы необыкновенно одарены в духовном смысле.

Его взгляд словно искал что-то у неё в глазах. Где он нашёл этот повод? Каких тайных искажённых историй он наслушался? Иста откинулась на спинку стула, словно отступая:

— Не думаю, что вы правы.

— Уверен, вы себя просто недооцениваете. Серьёзно недооцениваете. Признаю, такое редко случается с женщинами вашего социального положения, но я понял, что вы от них отличаетесь. Я верю, что молитвы, умелое руководство, медитации и наставления приведут вас на ту ступень духовной восприимчивости к ощущению выполненного призвания, о каких мы, те кто носит одеяния цвета нашего бога, можем только мечтать. Такие дары нельзя просто оттолкнуть.

И правда просто — нельзя. Их надо отталкивать с силой, не зная жалости. Как, о пятеро богов, он пришёл к этому внезапному заблуждению? Иста заметила во взгляде ди Кэйбона блеск одержимости великой идеей. Неужели он представляет себя её гордым духовным наставником? Никакие пустые протесты не заставят его отступиться от убеждения, что он призван помочь ей посвятить жизнь священному служению. Его ничто не сможет остановить, кроме голой правды. Исте показалось, что на месте желудка у неё пустое место. Нет.

Да. Тем более, она уже рассказывала всё одержимому богом человеку. Может быть, с каждым разом будет становиться всё легче и легче.

— Вы ошибаетесь. Поймите, мудрейший. По этому пути я уже однажды пришла к печальному концу. Я была святой.

Теперь настала его очередь поражённо отпрянуть. Он судорожно сглотнул:

— Вы были сосудом богов? — его лицо сморщилось от напряжения. — Это объясняет… что-то. Нет, не объясняет.

Он схватился за волосы, но не стал их выдёргивать:

— Рейна, я ничего не понимаю. Как вас коснулся бог? Когда случилось это чудо?

— Очень, очень давно, — Иста вздохнула. — Когда-то эта история была государственной тайной. Государственным преступлением. Но теперь, мне кажется, это время прошло. Станет ли это когда-нибудь сплетней или легендой, или вовсе сотрётся из памяти людей — не знаю. В любом случае, не стоит никому её рассказывать, даже вашим наставникам. А если вам всё-таки придётся так поступить, спросите сначала у канцлера ди Кэсерила. Он знает всю правду.

— По слухам, он очень мудр, — заметил ди Кэйбон, широко раскрыв глаза.

— Ну хоть об этом слухи не врут. — Иста замолчала, собирая вместе мысли, воспоминания, слова. — Сколько вам было лет, когда фаворит рея Иаса, лорд Арвол ди Льютес, был подвергнут мучительной казни за предательство?

Ди Льютес. Друг детства Иаса, брат по оружию, верный подданный на протяжении мрачных тридцати пяти лет его правления. Могущественный, умный, смелый, богатый, красивый, обладатель изысканных манер… казалось, не было конца дарам богов и рея, которые сыпались на блистательного лорда ди Льютеса как из рога изобилия. Исте было восемнадцать, когда она вышла замуж за Иаса. Рею и его правой руке ди Льютесу было уже к пятидесяти. Ди Льютес устроил свадьбу, вторую для стареющего рея, ибо уже тогда появились опасения насчёт единственного выжившего наследника Иаса — Орико.

— Ну, я был ещё совсем мал, — ди Кэйбон помолчал, потом кашлянул, — но я слышал разговоры об этом, когда стал постарше. Говорили, что… — он осёкся.

— Говорили, что ди Льютес соблазнил меня и умер за это от королевской руки моего мужа? — холодно подсказала Иста.

— Хм. Да, миледи. Так это… не…

— Да. Это ложь.

Он тихонько вздохнул от облегчения. Её губы изогнулись:

— Это не меня он любил, а Иаса. Ди Льютесу следовало быть мирским дедикатом вашего Ордена, а не священным генералом Ордена Сына.

Кроме незаконнорождённых и других отбросов мира, Орден Бастарда ещё был прибежищем тех, кому не было дано наладить плодотворные отношения между мужчиной и женщиной, освящённые четырьмя богами, тех, кто искал возлюбленных собственного пола. Отдалившись от событий и грехов того времени, было даже забавно наблюдать за лицом ди Кэйбона, пока он осознавал смысл сказанного.

— Должно быть… вам, молодой невесте, было тяжело.

— Это верно, — согласилась Иста. — Теперь… — она вытянула руку и раскрыла ладонь, словно пропуская песок сквозь пальцы. — Всё это в прошлом. Гораздо сложнее было пережить знание того, что после гибели отца Иаса, рея Фонсы, великое и странное проклятие нависло над королевским домом Шалиона. И то, что я, сама того не зная, обрекла на него своих детей. Мне никто не сказал, не предупредил.

Губы ди Кэйбона сложились в беззвучное «О».