Паладинские байки

– Сеньор Манзони, у меня в ящике и простые наручники есть, с гномской защелкой и ключиком, надо?

– Конечно, надо, – вместо Манзони сказал Кавалли. – А я сейчас пойду с патрульными стражниками поговорю, чтоб не вмешивались. Любят они лишнее рвение проявлять, когда не нужно…

И Кавалли выбрался из кареты. Манзони сунул наручники с короткой цепью в карман, легонько пнул Роспини:

– Эй, малефикар, слышал? Будь готов опознать заказчика.

Тот что-то промычал сквозь кляп, и старший паладин хмыкнул:

– Ну вы только гляньте, какой наглый. В его положении еще и торговаться вздумал. Нет, дорогой, не выторгуешь ты и свиного пятака. Потому как для Инквизиции и моего свидетельства будет достаточно. Что? А, ты думал, что заказчика мы городской страже по закону передать должны? Как же, разбежался. Дела о незаконном применении магии крови расследует Инквизиция и разбирает церковный суд. И мне там не надо будет объяснять, как да почему я считаю его виновным, их святейшества архонты и так знают, кто я такой и чего мое слово стоит. И без тебя обойдемся. Но если ты себе хочешь облегчить участь – то лучше свидетельствуй добровольно и без торга. Может быть, Инквизиция это оценит.

После этой тирады Роспини совсем скис и скрючился на полу кареты, насколько ему это позволяли веревка и наручники.

Вернулся Кавалли, приоткрыл дверцу и, не залезая в карету, сказал:

– Со стражниками улажено. Чую, завтра здешний квартальный жалобу настрочит в нашу канцелярию, что мы опять в их епархию влезаем, но сейчас мешать не будут.

– Вечно нам отдуваться, почему они в Коллегию Святой Инквизиции жалобы не строчат? – скривился Манзони. Глянул на гостиницу и посерьезнел:

– Он на выход собрался. Ну, давай. Делаем как обычно.

Кавалли кивнул и исчез. Манзони выскользнул из кареты, не закрывая за собой дверцу. Робертино и Оливио, не сговариваясь, поставили ноги на связанного магика, чтоб не дергался, и выглянули в окошко. Однако ничего они там не увидели – карета стояла довольно в стороне, а высовываться в окошко они не стали.

Собственно, смотреть было особенно не на что. Кавалли медленно пошел вдоль улицы, миновал вход в тратторию и остановился на углу гостиницы, делая вид, что изучает лоток продавца печатных листков. Даже купил пару и развернул, бегло просматривая заголовки и держа листки так, чтоб видеть вход в тратторию. Манзони же дошел до другого угла гостиницы, с противоположной стороны, и остановился, прислонившись к столбу со светошаром. Похлопал себя по карманам, косясь на вход.

Из ярко освещенной траттории гостиницы вышел высокий молодой мужчина типичной плайясольской внешности, в мундире мичмана королевского флота, и вразвалочку зашагал по улице в ту сторону, где стоял у фонаря Манзони. Тот подал условный знак. Кавалли быстро сложил купленные листки, сунул их в карман и пошел туда. Шел не слишком спеша, но довольно быстрым шагом.

Когда плайясолец поравнялся со старшим паладином у фонарного столба, тот негромко окликнул его:

– Огоньку не найдется, сеньор мичман?

Мичман повернулся к нему, замедлив шаг. Манзони широко улыбнулся, показал незажженную дымную палочку:

– Огоньку, говорю, не найдется?

Мичман остановился, полез в карман, достал очень дорогую изящную палочницу из черепахового панциря и откинул маленькую крышечку, прикрывавшую огневой камешек, протянул паладину:

– Найдется, сеньор паладин, – сказал он.

Манзони шагнул к нему, протянул руку с дымной палочкой к палочнице и… мичман вдруг ощутил на правом запястье холод металла, и не успел и дернуться, как с другой стороны возник Кавалли, быстро завернул его левую руку за спину, и паладин Джудо защелкнул на ней второй браслет наручников. И, крепко сжав за плечо, прошипел плайясольцу в ухо:

– Арестован именем короля. Не рыпайся, а то сломаю руку.

Плайясолец все-таки попытался дернуться, но паладины держали его крепко. Он раскрыл рот, чтоб заорать, но Кавалли резким движением впихнул ему в зубы комок из печатных листков, и мичман поперхнулся своим воплем. А затем паладины подхватили его за руки и быстро поволокли в карету, где и усадили на лавку, крепко зажав между собой.

В карете было довольно темно – тусклый фонарик под крышей давал слишком мало света, так что Манзони достал из кармана маленький светошарик, потер его и поднес к лицу плайясольца.

– Ну, малефикар, теперь смотри внимательно, – Кавалли легонько пнул магика ногой. – Это он?

Роспини полсекунды вглядывался, потом кивнул.

Сам же плайясолец, увидав на полу кареты связанного Роспини с кляпом, похоже, догадался наконец, за что именно его самого арестовали. И вполне очевидно испугался, но довольно быстро взял себя в руки.

– Отлично. А теперь… – начал было Кавалли, но тут вскрикнул Оливио:

– О боги!!! Не может быть. Этого, сто тысяч драных чертей, просто не может быть!!! Не может быть… – он аж задохнулся, чувствуя, как в сердце прямо-таки взрывается смесь страха, ненависти, гнева, боли и отвращения. Помотал головой, зажмурившись:

– Сеньор Джудо… вы уверены, что это он?